Совершенно нечего делать на работе, кроме как писать новые посты и сохранять их в черновиках Решила поворошить содержимое цитатника и ох... очень удивилась Столько фанфиков по akame, кот. я уже давным-давно не перечитывала, ибо они где-то на 43 странице, до них не добраться Теперь все в ворде сохраняю, осилила две последние страницы и уже заполнено 128 страниц шрифтом 12 Times New Roman Будет что перечитать

@темы: fanfiction, akame, гы), "где мой тазик?", "прощай, крыша", эта работа, п****ц-он такооой

---

Я зачитываюсь в последнее время снарри. Ибо найти вкусное для меня драрри практически невозможно.
Так вот - снарри. Я читаю каждый третий, наверное, фанфик, чья аннотация меня устраивает. Но, б**, как достает ООС или наивность, или глупость, или слог, или ошибки, особенно "ни кого" и прочие извращенные вариации с этим словом
Я к чему? Влюбленный Снейп не утратит свою саркастическую язвительность, поэтому читать про воркующего профессора... Меня всю аж перекашивает

" Everything I am Автор: Serpensortia"
Самое первое снарри, одно из самых каноничный и красивых.
"A Wizard Song" Это 5 книга из "Чайной серии". Перечислены названия первых 4, так что их легко найти
"Заклинатель дождя Автор: Solli" Это не чистое снарри, это СБ/ГП, но это настолько канонично, что я плачу каждый раз. А уж безответная любовь Снейпа и их разговор с Гарри - отдельный восторг.
И у этого же автора есть превосходный фанфик уже про чистое снарри "Пленники пространства"
Выделю и "Умирать не страшно" Неплохое снарри, мне их первая ночь понравилась. А то так задолбало читать про неземную любовь, внезапно вспыхивающую у насильно женатых СС и ГП в первую ночь.
В этом плане можно выделить и "Фиктивный брак (A Convenient Marriage)" Тоже постепенно зарождающиеся доверие и любовь между уже супругами, но все еще незнакомыми людьми.
Про поиск любви и то, как долго до Гарри не доходит "Серебряный эльф Автор: toma-km"
Про любовь и смерть "Название: Самый последний хоркрукс Автор: Wilwarin " Вика, тебе это больше всего должно понравиться. Очень ангстово и в то же время очень солнечно, влюбленно, волшебно
Не законченное, но прекрасное и нежное "Витраж"
Интересный фанфик, но как-то обесценили Поттера Imperio сопротивляемся, а заподозрить зелье за столько времени не смог Чтобы он без Снейпа делал? "Познакомь меня с профессором Снейпом"
А чтобы посмеяться и умилиться предлагаю "Долго и счастливо" Думаю и "Potion Commotion " в эту же категорию подойдет
Все о том, как надо завоевывать вспыльчивых почти женатых гриффиндорцев Северус Снейп все расскажет и покажет "Османская кампания П.С. "
Мне тяжело было читать "Известная жизнь/Life as I know it " Со своим характером я не могу понять и принять такие отношения. К тому же начало, где из маленького и хрупкого Гарри лепили это, мне хотелось перелистать, ибо так и хотелось всех растерзать. ВЕДЬ ЭТО РЕБЕНОК! Но дальше был Хогвартс, Снейп и Драко - так что читать стало намного легче, да и написано интересно. Например,  Benjiro лишь обрадовалась теме этого фанфика извращенка несчастная


 ~Sunlight~ будет еще вкусное и запоминающееся снарри, сюда кину, раз обещала тебе Ты у меня ночами тоже спать не будешь, пока все не прочтешь!

@темы: fanfiction, Harry Potter, snarry, "где мой тазик?", "прощай, крыша", п****ц-он такооой

---

Автор: Yayoi
Пейринг: Акаме
Всем акамелюбителям посвящается

тыкнуть

Конечно, они поссорились. Это стало уже привычкой - высказывать друг другу все, что они думают и чем недовольны. Но в этот раз Каме был непреклонен и обижен, а Джин слишком раздражен и захвачен мыслями об открывающихся перспективах.
- Если ты сейчас уйдешь, то больше я тебя не впущу, - тихо и категорично поставил ультиматум Каме, глядя прямо в полные бешенства глаза Джина. Тот быстро дышал, раскрасневшийся от гнева, и криво усмехнулся в ответ на его слова.
- Думаешь только о себе.
Каме оставалось лишь закрыть глаза, услышав хлопок захлопнувшейся двери.

Наверное, Каме был неправ. Но раньше, окруженный заботой Джина и находящийся постоянно в его тени, он привык бороться - за внимание, за серьезное к себе отношение, за право быть тем, кем он хочет. Каме начал увлекаться модой, ходить по салонам и советоваться со стилистом, заниматься вокалом и играть на гитаре - немного, но чтобы знать, как это делать. Он стал внимательнее, начал ругаться с опаздывающим Джином и больше не поддавался на его "Но она была такой!.. В следующий раз я приду вовремя".
Джин бесился, устраивал истерики, пытался игнорировать, но уже сам не мог без Казуи. Поэтому пришел к нему после жаркой ссоры Каме с группой по поводу его дебюта с Ямапи и с порога поцеловал. Казуя был шокирован. А кто бы сохранил спокойствия после поцелуя с лучшим другом? И пусть они неделю смотреть друг на друга из-за смущения не могли, но это было правильно. То, к чему они стремились все годы своей дружбы, так тесно переплетенной с любовью, которую замечали все, кроме них самих.
А теперь Джин уезжал в Америку с концертами. И он совершенно не грустил, его будто не расстраивало расставание с Каме. Он был весь в мечтах и планах, писал песни и считал дни до отъезда. Любовник отошел в сторону, Джин его словно не замечал. Будто Каме должен сидеть в Японии и послушно его ждать, не зная ни когда он приедет, ни будут ли они вообще вместе.
Джин не поинтересовался его мыслями об отъезде, не погладил по голове, шепнув, что все будет хорошо и их любовь не исчезнет из-за расстояния.
Он просто исчез сам.

"Концерт прошел отлично. Сейчас он отдыхает в номере".
Очередная смс от Пи, взявшего на себя роль информатора Каме, который не уставал благодарить всех богов за то, что они тогда , на съемках Нобуты, все же подружились. Каме бросил телефон на кровать и прошел на кухню. А Джин еще ревновал Пи к нему, говоря, что Каме совершенно не разбирается в любовных отношениях. И ему нельзя смотреть на всех такими соблазняющими глазами.
Заварив себе крепкого зеленого чая, Каме вернулся в спальню и набрал ответ.
"Прекрати это. Мы расстались и меня совершено не волнуют его дела".
Ответ пришел через несколько секунд.
"Акира-шок 0_о А он спрашивает о тебе".
У Каме вырвался смешок, больше похожий на стон. Конечно, спрашивает. Они так долго были вместе - это уже привычка. Каме и сам жадно читал все новости о Джине.
"Не отвлекайся от работы, Пи. Удачи!"
"Сюдзи - милашка ^_^ "
Каме возмущенно фыркнул и допил чай, с последним глотком проглатывая и таблетку снотворного. Промучившись несколько дней без сна после отъезда Джина, он сходил к врачу, пожаловавшись на бессонницу. Больше он не будет худеть и почти не спать от тоски. Ему важна его работа и он покажет себя с самой лучшей стороны, чтобы Джин даже не подумал, что он скучает и просто не может без него.

- Каме, тебе звонят, - Накамару привлек его внимание к тихо звенящему, подпрыгивающему телефону на столе. Каме поджал губы, подкрашивая ресницы.
- Я знаю, просто не обращай внимание.
Накамару еще раз глянул на дисплей и округлил глаза.
- Это же Джин!
- Просто забудь, - с нажимом повторил Каме, и Уэда, сидящий на стуле перед зеркалом, дернул Юичи за джинсы.
Это продолжалось уже несколько дней. Нескончаемые звонки и неиссякаемый поток смс, которые Каме удалял, не читая. Сам он послал лишь одну.
"Не отвлекайся. Исполняй свою мечту".

Усталый и вымотавшийся Каме оставил машину за пару кварталов от дома. Ему необходимо прогуляться, чтобы вернулось осознание того, что в мире есть не только работа. Но все эти суетящиеся, мечущиеся по магазинам люди раздражали. Они смеялись, покупали подарки, обнимались со своими любимыми, а Каме оставалось только смахивать падающий на лицо снег, презрительно кривя губы. Он и сам не знал, что сейчас ненавидел больше - одиночество или Джина.
Вернувшись домой ночью, он никак не ожидал, что встретить его в прихожую выйдет не только Ран-чан, но и Джин, одетый в старые джинсы и футболку, которые, как Каме думал, он уже давно выкинул. Казуя лишь смерил его недовольным взглядом и сбросил припорошенную снегом куртку на пол, проходя сразу на кухню.
- Что ты...
- Я не могу без тебя. Совсем.
В голосе Джина прозвучало сожаление и тоска, от которых у Каме сжалось сердце. Дрожащими пальцами он вытянул из пачки сигарету и прикурил. Время криков, громких обвинений и обиженной гордости закончилось. Поэтому Каме устало выдохнул, обняв Джина, и прижался к его груди щекой.

@темы: fanfiction, akame, fanfics

---

Автор: Yayoi
Название: Ах эта свадьба...
Фандом: Kyou Kara Maou
Пейринг: Конрад/Юури
Рейтинг: R (хотя не дотягиваю)
Дисклеймер: чужим хотелось бы владеть, но совесть не позволяет.

продолжение2

Юури нервничал. Хотя это слово не могло передать всю силу его напряжения и нервозности. Шери-сан уже измучилась одергивать его руки, суетливо мявшие край белого пиджака, на который служанки накидывали тяжелую королевскую мантию.
- Ах, Ваше Величество, вы выглядите столь восхитительно... Если что, я всегда рада буду помочь вам завести взрослый роман, - лукав подмигивала она ему, пытаясь вернуть на уста юноши хотя бы слабое подобие улыбки.
Грета, весело улыбаясь, с восхищением осматривала столь изящно одетого папу, так не напоминавшего неуклюжего подростка, впервые ею встреченного два года назад.
- Юури, надеюсь, я буду столь же красива на собственной свадьбе, - покраснела девочка и закружилась по комнате, рассматривая собственное отражение в зеркалах, расставленных повсюду. Ей нравилось ее оранжевое яркое платье с белыми оборками и кружевами, ей нравилась атмосфера праздника, царящая в замке, нравилось всеобщее волнение и ее красивый папа.
- Грета, тебе еще рано думать о свадьбе! - всполошился Юури, оборачиваясь к девочке, мешая закреплять мантию на плечах.
- Не дергайтесь, Ваше Величество, - Шери ласково повернула его к зеркалу и юноша мучительно вздохнул. Бывшая королева одела ему на голову золотой обруч с огромным рубином посередине. Парный, но уже с топазом, должны были сейчас одевать на голову Конрада, и Юури немного покраснел, вернув бледным щекам румянец. Чувство сопричастности с будущим мужем в этот волнительный момент успокаивало.
Юури бледно улыбнулся этой мысли и опять почувствовал тошноту. Он не то чтобы боялся или сомневался, но понимал, что этот шаг изменит его судьбу навсегда... К тому же он до сих пор не любил пышные церемонии и все эти глаза, преданно на него глядящие, вызывали лишь чувство скованности и неловкости.

Гвендаль в темно-сером костюме с зеленой окантовкой подал Юури руку, ведя по коридору. Он должен проводить Юури до входа в парадную залу и в последний раз убедиться в его решимости и согласии. Шибуя помнил, как Гюнтер долго оплакивал упущенную возможность, заливая грудь утешающего его короля потоком слез.
- Все в порядке? - тихо осведомился Гвендаль.
- Лучше было бы только подальше отсюда в какой-нибудь деревенской церкви,- с сожалением ответил Юури, в последний раз поправляя тянущуюся следом за ним и сковывающую его движения мантию. Гвендаль коротко кивнул и махнул рукой стражникам, разрешая открыть двери. Юури глубоко вдохнул и вошел внутрь. Разнаряженная толпа людей тут же прекратила свои разговоры и в тишине уставилась на него. Скользнув взглядом по серьезным, торжественным, веселым, одобряющим лицам своих подданных и союзникам из соседних стран, Юури заметил Вольфрама, который держал за руку улыбающуюся Грету. Шибуя отстраненно удивился тому, что Вольфрам изменил своему любимому синему цвету, надев зеленый костюм, подчеркивающий его цвет глаз. Рядом стоял Гюнтер в светло-сиреневом фраке, держащий в руке белоснежный платок, которым утирал слезы умиления.
Но все эти мысли улетучились из его головы, когда Юури увидел стоящего у алтаря высокого мужчину, одетого, как и он сам, во все белое.. Его волнение заметно улеглось, стоило ему заметить, что во всей фигуре Конрада прослеживалась напряженность, и он ни на секунду не отводил взгляда от идущего к нему короля. Юноша слегка улыбнулся и беззвучно проговорил "Я люблю тебя". Лицо Конрада смягчилось, и он сделал шаг к будущему мужу, протягивая руку.
- Ты прекрасен.
Ульрике, сияя глазами, начала церемонию, из которой Юури запомнил лишь светящиеся нити, опутавшие его правую руку и левую руку Конрада и связавшие их вместе. Юури ойкнул, но мягкий свет карих глаз его успокоил, и он с любопытством смотрел, как сияние вокруг рук постепенно гасло к окончанию церемонии.
Но клятва Конрада отвлекла его от этого наблюдения, пробудив целую бурю эмоций, от чего дрожали губы и тряслись руки. Служительницы храма поднесли Веллеру меч и тот, опустив его острием пол, а рукоять держа у груди, смотрел Юури в глаза, не отводя взгляд ни на секунду.
- Клянусь своим мечом оберегать своего короля и супруга от всех бедствий и тревог, появляющихся в его жизни. Моя жизнь и моя любовь будут вечно принадлежать лишь ему. И, если смерть разлучит нас, то в следующей жизни я вновь отыщу его, чтобы любить и защищать.
Юури лишь громко выдохнул и левой рукой скользнул по лицу Конрада, прикрывшему глаза от мимолетной ласки.
- Клянусь своей силой оберегать своего рыцаря и мужа, деля все свои радости и тревоги с ним. Свет моей души всегда будет гореть лишь для него и в этом мире, и во всех остальных.
Ослепляющим светом нити вспыхнули в последних раз, подтверждая истинность клятв, и погасли. Торжественную тишину прервал нежный голос Ульрике:
- Можете поце...
Но она не успела договорить. Конрад уже наклонялся, чтобы поцеловать своего мужа, и Юури встал на цыпочки, чтобы ему было удобнее.
Когда их губы соприкоснулись, раздались громкие аплодисменты, и Юури испуганно отшатнулся, забыв о наблюдающих за ними гостях. Вернее, попытался отшатнуться, потому что Конрад удержал своего мужа в объятиях, но поцелуй все же прервал, шепнув:
- Мне уже хочется сбежать…
Юури шально улыбнулся в ответ. Их осыпали лепестками роз, и Юури устал уже трясти головой, чтобы смахнуть их с волос. Обнимали в порыве чувств, особенно болели ребра от объятий Шерри-сан и Мураты, а спина и ноги ныли от необходимости приветствовать многочисленных гостей. Повсюду сияли улыбки, лились шампанское и вино, танцевали пары, а у Юури билась в голове лишь одна мысль: «Скорей бы все это закончилось». Особенно тоскливо стало, когда Конрад куда-то отлучился. Отпивая шампанское маленькими глотками, Юури постоянно вертел головой, высматривая своего мужа. Но заметил лишь Шерри-сан, осторожно махавшую ему рукой из неприметной двери в углу зала. Недоуменно хлопая глазами, Юури подошел к ней и был втащен в коридор и сжат в крепких объятиях.
- Конрад… - выдохнул Юури, обнимая мужа за шею. – Что случилось?
- Я помогу вам сбежать, Ваше Величество, - подмигнула ему Шерри-сан, обмахиваясь веером. - Конрад, уводи его. Иначе вы всю свою брачную ночь проведете в компании гостей, а не друг друга.
- Спасибо, мама, - Конрад поклонился бывшей королеве и потянул смущенного Юури за собой.
Они бежали по коридорам замка, мимо вытянувшихся в струнку стражников, склоняющихся перед ними в глубоких поклонах служанок и редких, прячущихся в тени парочек. Юури непрерывно смеялся, а Конрад постоянно останавливался, прижимая его к стене, и пытался заглушить его смех поцелуями.
Перед дверями в их покои Конрад подхватил мужа под колени и спину, поэтому в королевскую опочивальню Юури заносили уже на руках.
- Вау... - выдохнул приятно удивленный Юури и так и остался с приоткрытым от изумления и восторга ртом.
Комната была задрапирована белым шелком. Посередине комнат стоял стол с расставленными на нем фруктами и легкими закусками. В ведре со льдом охлаждалось вино, а в вазе стояли черные розы. Опустив Юури на пол, Конрад обнял его за талию, прижимая спиной к своей груди и позволяя осмотреть изменившуюся комнату. Особенно Шибую поразило черное постельное белье и белые лепестки роз на нем. На столике Юури рассмотрел конверт и, потянув Конрада за собой, с любопытством открыл его, вытянув письмо. На белом листе была лишь одна строчка:
"Будь неутомимым и нежным, Конрад!"
В том, что это могла написать лишь Шерри-сан, Шибуя был совершенно уверен. Конрад лишь усмехнулся на это послание, а Юури отчаянно покраснел, споткнувшись на ровном месте, и лишь руки Веллера удержали его от падения. Сейчас легкость и веселье, сопровождавшие их на всем пути, что они бежали сюда, покинули юношу, и на их место пришли волнение и смущение. Как это произойдет? А вдруг Конраду не понравится? Это… больно?
- Юури, не надо, не думай, - тихий и родной голос отвлек Юури от размышлений и, вскинув голову, он посмотрел в потемневшие карие глаза. Они были наполнены нежностью, но золотистые искорки, сейчас вспыхивающие в их глубине, выдавали его страсть и нетерпение. – Я никогда не причиню тебе боли. И сделаю все, чтобы тебе понравилось.
Бархатистый голос с легкой хрипотцой кружил голову и Юури прильнул к мужу. Сейчас легкое волнение лишь будоражило кровь, заставляя в нетерпении извиваться под горячими поцелуями Конрада, заставляя удерживать его сильными руками. Юури точно слышал звук рвущейся ткани, но кто из них порвал и что, он не смог бы сказать, так был очарован выражением удивленного нетерпения на лице нависавшего над ним мужа. Конрад исцеловал его всего, нежно разводя руки, которыми Юури старался прикрыться, аккуратно втираясь между его ног, ласково их оглаживая. Заметив, как сильно Юури прикусывал нижнюю губу, он страстно целовал его, глотая стоны и крики, срывающиеся с губ. И даже если была боль, Юури ее не заметил, обратив внимание лишь на дрожь, сотрясающую сильное тело, старающееся сдержаться и дать время привыкнуть к новым ощущениям.
- Не надо, Конрад… Не больно… совсем…
И Конрад ловил губами пальцы, скользящие по его лицу, плечам, а потом двигался, наполняя Юури собой, принося чувство восторга и удивительного единения, от которых юноша стонал, кричал и просил.
А потом они отдыхали на развороченной кровати и к их мокрым разгоряченным телам липли лепестки роз. Лень было шевелиться и все, на что был способен Юури, это гладить по спине лежащего на нем Конрада и шептать тихим срывающимся голосом:
- Люблю тебя… люблю… люблю…
Ощущая, как все сильнее сжимаются обнимающие руки, стараясь вжать его тело в себя, стать еще ближе.
- Да… Я тоже люблю тебя.

@темы: fanfiction, fanfics, Kyou Kara Maou

---

Автор: Yayoi
Название: Ревность
Фандом: Kyou Kara Maou
Пейринг: Конрад/Юури
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: чужим хотелось бы владеть, но совесть не позволяет.

продолжение

Теперь Юури понимал, что испытывал Вольфрам, когда замечал его, стоящим рядом с какими-нибудь красивыми девушками или парнями. Наверное, у него точно так же сжималось сердце и становилось тяжело дышать. И Юури не спасало даже воспоминаниео том, как этот мужчина, сейчас ободряюще улыбающийся не своему королю, еще пару часов назад обнимал его, шепча самые важные для влюбленных слова. Поэтому то, что чувствовал Юури, было не самым приятным ощущением в его жизни, но отвести взор от близко стоящих друг к другу Конрада и очень красивой девушки, - если память не подводила, племянницы фон Гиленхолла, - не мог.
С усилием отвернувшись от неприятной для него картины, Юури покосился на мило разговаривающего со своей мамой Вольфрама, чья реакция на их помолвку с Конрадом очень его обрадовала. На известие он улыбнулся, пусть слабо, но очень искренне, и пожелал им счастья.
До того, как Юури осознал свои чувства, ему всегда нравилось отношение Конрада к своим поклонникам. Он не грубил им, лишь вежливо, но твердо давал понять, что их внимание ему совершенно не нужно. Это выгодно отличало его от Вольфрама, но в данный момент ужасно раздражало.
"Наверное, это и есть ревность", - со вздохом признался сам себе Юури и, не удержавшись, обернулся, чтобы взглянуть на своего жениха... И встретил ласкающий взгляд более темных чем обычно глаз. Сглотнув, Юури стыдливо потупился, поспешно отпивая шампанское из своего бокала. Конрад больше не сдерживал свои чувства, всегда открыто демонстрируя юноше, как тот влияет на него, что вызывало у Юури и неудержимую радость, и яркое смущение.
Еще через пару минут король незаметно покинул гостей и устремился к своим покоям, в которых теперь ночевал вместе с Конрадом. Грета теперь редко приходила спать к нему, предпочитая кровать в своей комнате или у покорившей ее Анисинны-сан. Устало растянувшись на бархатном покрывале, Юури прикрыл глаза. Мысли текли лениво и двигаться, чтобы раздеться, совершенно не хотелось. Наверное, он задремал, потому что не услышал, как открылась дверь, только ощутил нежное прикосновение к щеке.
- Конрад, - пробормотал Юури, сонно щурясь и придвигаясь ближе к присевшему рядом с ним жениху.
- Ты рано ушел, любовь моя, и я успел соскучиться, - шепнул Конрад, целуя юношу в шею, аккуратно прихватывая зубами кожу, заставляя его дрожать и окончательно проснуться. Мужчина любил ласкать Юури, но дальше этого никогда не заходил, убедив в необходимости отложить это до дня бракосочетания. Шибуя подозревал, что он просто до конца не верил в происходящее и в чувства Юури, поэтому и ожидал их скорого расставания.
Конрад быстро раздел их обоих и, прижав юношу к себе так, что тот уткнулся носом ему в шею, накинул сверху одеяло.
- Она с тобой флиртовала, а ты выглядел слишком счастливым, - буркнул Юури, оплетая руками шею Конрада, не смея поднять на него глаза. Он боялся так откровенно выказывать свою ревность, чувствуя себя нелепо. Поэтому, услышав тихий смешок, лишь покраснел и мысленно пообещал научиться молчать.
- Я и был счастлив, потому что все твое внимание принадлежало мне, - Конрад погладил Юури по волосам, осторожно вырисовывая на спине юноши узоры кончиками пальцев. - Ведь я сам - лишь твой.
- Я тоже только твой! - пылко воскликнул Юури, резко поднимая голову и опрокидывая Конрада на спину, упираясь руками ему в грудь. - Прекрати во мне сомневаться! Я ведь уже сказал, что люблю лишь тебя...
Конрад любовался горящими возмущением глазами, залитыми румянцем стыда щеками, тонкими и уже припухшими от поцелуев губами своего любимого мальчишки. Он отдаст за него жизнь. За своего короля, за свою любовь. Если его сомнения причиняют ему боль, то их больше не будет.
- Я верю тебе, - Конрад провел пальцем по горячей щеке жениха, скользнул ладонью по шее, коснулся уха и зарылся в густые волосы, подталкивая его к себе и, наконец, нежно целуя. Юури зажмурился, наслаждаясь чувственным поцелуем, властным объятием, и лишь охнул, когда Конрад опрокинул его на спину, вновь оказываясь сверху. Это не было напоминанием о том, кто главный в их паре, скорее Конраду необходимо было знать, что Юури защищен. А кто лучше, чем сам Веллер, защитит его, укрыв собой и отгородив спиной от всего мира?
- Скорее бы этот месяц пролетел, - прошептал Юури, закрыв глаза, пока Конрад покрывал поцелуями его веки и нос.
В глазах Конрада светились те же нетерпение и жажда обладания, но он лишь целомудренно коснулся губами лба своего жениха.
- Так и будет. Ты даже не заметишь, как станешь полностью моим.

@темы: fanfiction, fanfics, Kyou Kara Maou

---

Автор: Yayoi
Название: Вместе
Фандом: Kyou Kara Maou
Пейринг: Конрад/Юури
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: чужим хотелось бы владеть, но совесть не позволяет.

сама в шоке >-<

Слишком утомительно сидеть без движения уже около часа, пока Вольфрам рисует очередной шедевр, в котором Юури так и не сможет опознать самого себя. Черноволосый юноша вновь тяжело вздыхает и тут же виновато улыбается в ответ на тяжелый взгляд измазанного красками художника. Когда тот прячется обратно за холст, продолжая что-то бормотать о «непонимании гения», «неуклюжем слабаке» и прочих банальностях, Юури удается устроиться на стуле вполоборота и окинуть взглядом тренирующихся под наблюдением Конрада солдат. Уже через секунду Конрад, будто чувствуя его взгляд, оборачивается к нему лицом и машет левой рукой, правой отбивая удар своего противника. Юури кажется, что он словно шарик, который скоро от счастья воспарит в высь. Ему непонятна такая реакция на внимание со стороны Конрада, но у него еще и не было таких доверительных отношений.
- Куда это ты уставился, изменник? – шипящий голос возле уха заставляет отшатнуться в сторону, от чего стул опасно наклоняется и Юури летит на пол. – Рядом с тобой жених, а ты глаз не сводишь с других мужчин!
Юури вздрагивает от громкого голоса и потирает ушибленную ногу, вставая с пола.
- Как только тебе за два года не надоело уличать меня во всех грехах, - пожав плечами, замечает он усталым голосом, но, кажется, что эти слова лишь распаляют костер негодования, пылающий в душе Вольфрама
-Тебе меня одного не хватает?! Сколько можно уже глядеть на других! И куда ты ходишь ночевать?! – Было заметно, что последний вопрос волнует Вольфрама больше всего, но как бы он не настаивал на ответе, даже шпионил за Юури, вот уже неделю тот игнорировал его распросы и умудрялся ускользать от слежки.
- Успокойся, Вольфрам, - Юури выставляет вперед ладони, ограждаясь от разъяренного и сыплющего вопросами жениха. А, взглянув на часы, добавляет повеселевшим голосом:
- Мне нужно поспешить на занятия с Гюнтером.
Король ускользает из рук замершего от такой наглости Вольфрама, тихо прикрывая за собой дверь.

Присев на корточки около клумбы, Юури любуется цветами, особенно синими, прекрасными в своей простоте.
- "Конрад, стоящий на земле", - шепчет Шибуя и сжимает губы в полоску. Он не понимает ничего из того, что творится с ним и его чувствами. Неожиданно стали тяготить непроизвольные прикосновения Вольфрама во сне, а каждодневные ревнивые истерики раздражать и вызывать желание накричать или сбежать. Зато общения с Конрадом стало не хватать и Юури сам уже искал поводы увидеться с ним. Больше всего опасений вызывал приближающийся день рождения, когда ему исполнится восемнадцать лет. Вольфрам уже несколько раз выразил свое желание сочетаться браком через пару месяцев после этого праздника.
- Вам не стоит так грустить, Ваше Величество, - голос Конрада, неожиданно раздавшийся совсем рядом, не пугает Юури. Он оборачивается к тихо подошедшему мужчине и в его черных глазах мягко светится радость от встречи.
- Конрад, я же просил… - укоряет Юури, неодобрительно качая головой, и Веллер тепло улыбается своему королю.
- Юури… - выдыхает мужчина. И время будто замирает.
Наверное, никто, кроме Конрада, не сможет произнести его имя так - будто в нем сосредоточено все самое важное и дорогое, сама суть жизни.
А потом Юури вспоминает, почему он сидит в саду, и уголки его губ опускаются.
- Я не люблю его так, как он хотел бы. Но разговоры о свадьбе все равно продолжаются, а ведь мне скоро 18 лет исполнится. – Юури поднимает растерянный взгляд на внимательно слушающего его мужчину и потерянно спрашивает. – Конрад, что мне делать? Я не хочу его обижать. Он дорог мне.
Юури сам не замечает, что избегает произносить имя Вольфрама. Конрад ласково проводит рукой по черным волосам, наслаждаясь их шелковистостью.
- Хотел бы я дать тебе такой совет, чтобы ты не испытывал больше боли и сомнений, но его нет.
Юури вздыхает и цепляется за протянутую сильную руку, рывком вставая на ноги. Он понимает, что надеяться в таких вопросах на других людей – глупо и трусливо, но так тяжело причинять боль друзьям.
- Юури, - зовет Конрад, привлекая внимание короля, сжимая его хрупкое запястье чуть сильнее. -Решать свою дальнейшую судьбу можешь только ты сам, поэтому слушай то, что подсказывает тебе сердце.
Ощущать, как горят щеки от внезапного смущения, Юури не слишком нравится. Особенно, когда непонятна причина. Но мягкий голос, твердая рука и внимательные глаза очень хорошо отвлекают от столь незначительных деталей. Что не мешает Юури споткнуться, когда Конрад шепчет ему на ухо хриплым голосом:
- Но если ты захочешь, я увезу тебя и спрячу ото всех.
Юури застывает на месте с открытым ртом, и лишь через секунду его неловкий смех разрывает воцарившуюся тишину между ними. Он гадает, ему показалось или Конрад действительно флиртовал с ним.
Когда Юури ночует в комнате Гвендаля, который, в свою очередь, после Мураты вынужден на целую неделю приютить несчастного короля, ему снятся теплые карие глаза.

Через несколько дней в замке был организован прием в честь приезда Флурин-сан. Сам Юури, будучи напуганный тем энтузиазмом, который проявила Шери-сан к его костюму, направлялся наряжаться, отнюдь не пылая восторгом и нетерпением. Скорее, с обреченностью во взгляде и скорбным наклоном головы.
Но костюм удивляет его строгостью форм и сине-черной расцветкой, которые удивительно красят его фигуру и необычный цвет волос и глаз. Юури впервые замечает, что с любопытством, а не скукой смотрит на себя в зеркало. И, поняв, что размышляет о том, как отреагирует на него Конрад, тут же ругает себя за такие мысли.

- Он глаз с вас не сводит.
Шепот в ухо и аромат легких духов, по которым Юури узнает Флурин-сан. Торжественная часть давно закончена и все наслаждаются общением с интересными для них людьми. Юури же вынужден прятаться от разыскивающего своего неверного по всему залу Вольфрама и успевать уделять внимание Грете и важным для королевства персонам.
- Уж чувствую, как сверлит мне спину, - пробормотал Юури, нервно оглядываясь по сторонам и поправляя упавшие на глаза волосы.
- Нет, Ваше Величество, не Вольфрам, а господин Веллер, - еще тише произносит девушка, восхищенно посматривая на старших сыновей Шери-сан. Гвендель и Конрад выделяются из толпы разнаряженных мужчин не только скромностью одежд, но и гордым, неприступным видом, еще больше манившим к ним поклонников.
Юури смущенно улыбается и потирает пальцем переносицу.
- Конрад всегда думает, что со мной может что-то случиться.
Флурин-сан удивленно глядит на него и искренне смеется.
- Я думала, вы стали лучше разбираться в любовных вопросах, Ваше Величество, - лукаво взглянув на опешившего юношу, она добавляет. - Совсем не по этой причине господин Веллер не может отвести от вас глаз.
А в следующую секунду спешно приседает в реверансе и отходит от взволнованного ее словами короля.
- Потанцуете со мной, Ваше Величество?
Юури не надо оборачиваться, чтобы понять, кто стоит за его спиной.
-Юури, Конрад! Юу-ри! – по слогам произносит он и, сдерживая улыбку, с хмурым видом поворачивается к Веллеру. И, стараясь не задумываться над тем, что делает, вкладывает свою чуть дрожащую ладонь в горячую руку мужчины.
Они точно смешно и нелепо будут выглядеть со стороны. Так думает Юури, но идет за Конрадом, уверенно выходящим в центр зала. Это напоминает о танце с Сарой, но сейчас на нем не пышное платье, а мужской костюм, а рядом высокий мужчина, которому он может доверить не только жизнь, но и всего себя. Эта мысль давно уже не пугает.
Конрад улыбается ему и выглядит как принц из сказки - мужественный и красивый в военной парадной форме. Синий цвет ему к лицу. И так думает не только Юури, но и все окружающие их гости, чей восхищенный шепот юноша слышит, даже кружась в танце.
Когда он заканчивается, Конрад склоняется перед ним в поклоне и Юури берет его за руку, безмолвно благодаря. Его настораживает собственное желание задержать ладонь Конрада в собственной руке. Сейчас это трудно списать на то, что он просто привык всюду наблюдать нетрадицонные парочки. От волнующих мыслей спасает приближающийся к ним с гневным выражением лица Вольфрам. Юури неловко улыбается Конраду и пытается затеряться в толпе.
- Это было просто чудесно, Ваше Величество, - прижимая ладони к груди, восклицает Гюнтер, отыскав Юури, притаившегося около дверей, ведущих на балкон. - Только жаль Конрада, он принял весь гнев этого эгоистичного подростка, Вольфрама, на себя.
Юури удрученно качает головой. Ему стыдно за свою трусость.
- Мне очень жаль.
- Ваше Величество, вы так благородны! Но ваше правление зависит от того, кто будет рядом с вами. - Гюнтер грустно прикрывает глаза. - Любовь - это всегда тяжело, но и прекрасно. Отнеситесь к Вольфраму с уважением, которого он достоин. Скажите ему правду.
Юури закрывает лицо руками. Конечно, уже весь замок в курсе его трудностей с Вольфрамом, но все тактично молчали, даже обычно резкий Гвендаль не отругал его за подобное поведение. И слышать мягкий укор в голосе Гюнтера очень тяжело.
- Я боюсь причинить ему боль.
- Думаете, сейчас он счастлив? Когда увидел вас таким влюбленным?
Юури отшатывается от наклонившегося к нему мужчины и удивленно глядит на сияющего Гюнтера.
- Это было так прекрасно! Ах! - Через секунду Гюнтер уже рыдает. - Но почему не со мной?! Ах, Ваше Величество, это так жестоко! Меня вновь испытывают высшие силы!
Юури спешит скрыться на балконе от бьющих через край эмоций Гюнтера.

- Вы прячетесь от меня, Ваше Величество?
Конечно, отыскать Юури для Конрада не составляет трудно. Уже через десять минут после разговора с Гюнтером одиночество юноши нарушено.
- Ох, Конрад! Кончено, нет. И ты знаешь, от кого я прячусь.
Юури опускает голову на скрещенные руки, упираясь коленом в перила. Он ощущает тепло от стоящего позади Конрада, молча ожидающего, пока его король выговорится.
- Даже Гюнтер сказал, что мне надо поговорить с Вольфрамом, - через несколько минут тишины глухо произносит Юури. – Как я ему скажу, что нам надо разорвать помолвку, потому что я не могу ответить на его чувства?
- Глядя мне в глаза, - раздается громкий голос Вольфрама и Юури дергается, резко поднимая голову, но не оборачиваясь. - Неужели я этого не достоин, Ваше Величество?
Юури еще больше выпрямляется и медленно поворачивается к надменно вздернувшему голову Вольфраму. Он замечает и его бледность, и ладони, крепко сжатые в кулаки, и Конрада, отошедшего в сторону, стоящего к ним спиной.
- Нам надо разорвать помолвку, Вольфрам.
И хотя голос не дрожит, Юури чувствует себя слабым, готовым упасть в обморок. И он боится себе представить, что ощущает сейчас Вольфрам, который лишь кивает в ответ и кланяется, чтобы четко развернуться и уйти. Юури хватается за перила и тут же оказывается в объятиях Конрада.
- Не беспокойся. Он убежал к Гвендалю. Сейчас для него это самый лучший вариант.

Через несколько дней после разрыва помолвки Юури может спокойно разговаривать с Вольфрамом. Они вместе гуляют с Гретой и он по-прежнему «слабак» для взрывного мазоку. И теперь ничто не мешает Юури наблюдать за Конрадом из своего кабинета. После ночи, проведенной в комнате Конрада, когда тот прижимал его к себе, будто сокровище, Шибуя понимает свои чувства. Он хочет принадлежать этому мужчине. И хочет знать, что тот принадлежит только своему королю. Наверное, это любовь.
Во время очередной занудной лекции Гюнтера Юури, разрисовывая лист пергамента различными рожицами и завитушками, задумчиво спросил, перебивая учителя:
- А что такое любовь, Гюнтер?
Мужчина замолчал на полуслове, машинально закрывая книгу, и упал в обморок. Юури тогда ужасно испугался и зарекся спрашивать у Гюнтера о таком. Но тому большего и не надо было. Теперь, видя юношу, Гюнтер тут же начинал рассказывать истории любви, подсовывал ему трактаты и предупреждал о том, что никому, - кроме него, Гюнтера, - король не должен верить.

Конрад сидит в своем кабинете уже второй день, поэтому Юури заходит к нему с решительным видом и хмуро сверлит его взглядом, пока мужчина взволнованно смотрит на него.
- Что-то случилось, Ваше Величество?
- Почему тебе так не хочется называть меня по имени? – раздраженно спрашивает Юури, отчаянно пытаясь скрыть то, как он испуган. Потом делает два широких шага вперед и, широко размахиваясь, бьет вставшего ему навстречу Конрада по щеке. Пощечина выходит хлесткой, и щека мужчины горит, но Юури волнуют лишь его глаза, растерянные, неверящие, но полные надежды.
- Юури?..
- Это не шутка, Конрад!
Веллер усмехается и рывком притягивает Юури в свои объятия. Он настойчив, но нежен и осторожен, поэтому от его поцелуя у Юури кружится голова и руки сами тянутся обнять Конрада за шею, вплетая пальцы в его волосы. Сильные руки, крепкие объятия, властные губы – ничто из этого не вызывает у Юури неприязни. Наоборот, это так правильно – быть вместе с ним.
- Я уже думал, что это никогда не произойдет, - хрипло шепчет Конрад, отрываясь от неумелых, но столь притягательных мальчишеских губ. Юури смеется, ему нравится видеть в глазах Веллера шальной блеск и несвойственное мужчине нетерпение.
- Неужели ты не заметил моих чувств? – качает головой Юури.
- Я же говорил – решать только тебе, - Конрад согревает дыханием ухо юноши, притрагивается к нему легчайшими прикосновениями, отчего у Юури подгибаются ноги, и он невольно стонет, но все же произносит:
- Мое сердце выбрало тебя.

@темы: fanfiction, fanfics, Kyou Kara Maou

---

Пейринг: акаме
Рейтинг: нет и не будет Я пишу для детей
От автора:

вместо пары снов про Акаме я выбираю десять

заипали мне уже сниться >_<

~_^

2006
Глаза Каме надежно защищены солнечными очками, поэтому необходимо лишь не сжимать руки в кулаки, впиваясь ногтями в ладони, и не слишком фальшиво улыбаться. Обычно он умеет держать себя в руках, но притворяться перед Джином у него выходит просто отвратительно. Будь это съемки дорамы, его давно бы уже отправили домой набираться сил. А он продолжает наблюдать за Аканиши и с ужасом представлять, каково это будет - жить без него. Не знать, что Джин где-то на репетиции, съемках, фотосессиях, а в чужой стране. Каме уже ненавидит самолеты.
Джин старается натянуть кепку на глаза, стремясь скрыть их выражение, хоть и понимает тщетность своих попыток. Его испуг, обида и отчаяние проскальзывают за натянутой улыбкой и суетливыми движениями, которыми он приветствует пришедших проводить его друзей.
У Каме щемит сердце от кривящихся в ухмылке полных губ, от приподнятых в наигранном удивлении бровей, от беззаботных фраз, которыми он отделывается по телефону от излишне беспокоящейся матери, которой запретил приезжать в аэропорт. А потом у Каменаши перехватывает дыхание от короткого, но глубокого взгляда Аканиши и он поправляет свою прическу,заслоняясь от него рукой. Ему становится жарко, но Казуя старается не поддаваться волнению. Что может быть глупее попытки разобраться в отношениях с человеком, улетающим на неизвестный срок за океан?
Они всегда были нужны друг другу, пусть ни один из них и не говорил слово "любовь". Наверное, Джин в нее не верил и лишь пытался получить от жизни все, изведав даже подобные отношения. А Каме не верил в то, что сможет пробудить в нем что-то большее, чем страсть и дружескую привязанность. Это был замкнутый круг, и где-то в глубине души Каменаши даже радовался тому, что через час тому придется разорваться. Из-за расстояния и невысказанных обещаний.
Джин предпочитал жить настоящим, отмахиваясь от попыток задуматься над своим будущем, не понимая, как устал Каме за последние три года быть и другом, и любовником. Даже эту ночь, последнюю в Японии, Аканиши провел в клубе, а не с ожидавшим его Казуей.
Тяжело вздыхая, Каме не замечает, как Ре пихает Джина локтем в бок и тихо что-то шипит, хмурясь и пытаясь тут же еще и наступить ему на ногу. Аканиши успевает увернуться в последний момент и закусывает губу, косясь на Каме, стоящего немного в стороне от шумной провожающей компании. И решительно достает пачку сигарет из кармана джинсов, подходя к Казуе, пока Ре загораживает их собой от остальных друзей.
Каме лишь чувствует сильную хватку на своей руке, но уже послушно идет за Джином, по сигарете в дрожащей руке догадываясь куда именно его ведут. Хотя сейчас ему уже все равно - еще несколько минут и он останется один.
В курительной комнате Джин небрежно выбрасывает сигарету на пол и проводит рукой по лицу, глухо простонав:
- Каме...
Уже в следующую секунду Джин обнимает Казую, прижимая к себе все сильнее и целуя в шею.
- Мне страшно... Ты будешь меня ждать?
Каме больно слышать эти слова. Он хочет сказать: "Этот эгоизм... В нем весь ты, Джин", но лишь гладит его по волосам, наслаждаясь их мягкостью.
- Буду...

2010
Опять аэропорт и вновь проснувшаяся ненависть к самолетам. Но Каме уже не смотрит в лицо Джину - это слишком больно. Надежда, счастье, радость от свободы и скинутых с себя обязанностей, сводивших с ума, - вот что светится в глазах того, кто пообещал всегда быть рядом. Каме не позволяет себе опустить взгляд в пол, это будет слишком заметно по наклону головы, а он не трус и ему не нужна ничья жалость. Даже Аканиши. Но смотреть в пол с угрюмым видом Каме не позволяет голос бывшего уже одногруппника, как никогда в последнее время оживленный. И Казуя цепляется взглядом за солнечные очки Аканиши, висящие у того на груди. В них отражаются солнечные блики, такие же яркие, как улыбки окруживших Джина людей.
Каме действительно рад за Джина, но другой его части это не мешает ревновать Аканиши к будущим фанатам и думать, что уж теперь-то там он точно забудет Казую, затянутый чужой жизнью и свободой.
Каме стыдно за такие мысли, ведь последние три года Джин, не смотря на все их ссоры и размолвки, никогда не покидал его после своего возвращения из ЛА. Но все равно страх одерживает в его душе победу над верой. Пока Джин не переплетает их пальцы, ласково сжимая их, на глазах провожающих. На губах Каме расцветает немного неловкая, но счастливая улыбка. На их личном языке это означает "Не волнуйся, я с тобой". Остается только дождаться поцелуя и того объятия, означающего "До встречи. Я люблю тебя".

@музыка: Hope - Who am i to say

@настроение: обоснуй сдыхает, но не сдается

@темы: fanfiction, akame, fanfics

---

Пусть валяются здесь, а не болтаются в моих мыслях

зарисовочки

Джин целует его неожиданно, хватая за плечи руками и крепко сжимая их. Он просовывает язык Каме в рот и тот чуть не прикусывает его от удивления. А Джин смотрит ему в глаза так же ошеломленно-испуганно, как Казуя пялится на него. И поэтому не удивляется, когда Джин отталкивает его от себя, нелепо взмахивая руками и бормоча извинения, а потом, развернувшись, быстро убегает прочь. Казуя, глядя ему вослед, не может сдержать тихое хихикание. Этот неловкий смущенный Джин выглядит смешным и очень честным. И таким он не может не нравиться. Завтра обязательно надо будет поцеловать его в ответ.

- Это глупо, - Каме передергивает плечами, стараясь отойти от нависшего над ним Джина, сверлящего его настойчивым взглядом.
- Всего лишь один поцелуй и они заткнутся! - Джин перехватывает отшатнувшегося от него друга за руку и прижимает ее к своей груди. - Ну, пожалуйста, помоги мне, Каме-чан.
Казуя ненавидит и этот жалобно-просящий тон Аканиши, и его умоляющие глаза, и себя, продолжающего дружить с этим придурком, которого и в восемнадцать лет так легко поймать на слабо.
- Не веди себя как ребенок, Джин! - но он все еще продолжает сопротивляться. Этим Каме заслуженно может гордиться. - Как ты мог, вообще, это пообещать, не спросив у меня?!
Джин хлопает глазами. Видимо, он не понимает, что ему могут отказать. Особенно лучший друг.
- Точно! - Аканиши хлопает себя ладонью по лбу. - Ты же еще ни разу не целовался!
Каме отшатывается от него, мгновенно краснея и пряча глаза. Черт, почему Джин так громко говорит о его личной жизни? Вернее, ее отсутствии.
- Мы можем порепетировать прямо сейчас, - Джин беззаботно смотрит на злобно сощурившегося Каме с залитыми румянцем щеками и широко улыбается. - Ты сейчас такой милый. Хочу с тобой целоваться.
Каме кажется, что он сейчас задохнется от гнева и смущения, а потом воскреснет и придушит этого придурка.
- Ты такой идиот!!!

@темы: fanfiction, akame, fanfics, траляля

---

Название: Изумруды
Автор: Yayoi (Konfetka/Angel of Melancholy)
Фэндом: Harry Potter
Пейринг: Драко/Гарри
Рейтинг: R
Дисклеймер: не наше, а жаль..

16 глава

Сюрпризы для любимых.

Драко старался себя контролировать, но Гарри, похоже, совсем потерял голову и все крепче обнимал слизеринца, запуская руку в платиновые волосы и заставляя Малфоя сходить с ума от этих невинных ласк и невозможности сделать хотя бы что-нибудь серьезнее поцелуев. С трудом оторвавшись от губ Гарри, Драко помотал головой, пытаясь вернуть себе свое обычное хладнокровие. Гриффиндорец оказался слишком страстным, а Драко понимал, что может и не удержаться от соблазна и воспользоваться его эмоциями, о чем после пожалели бы оба.
- Гарри, - перевел дыхание Малфой, - подожди… Ты…
Зря он решил взглянуть на Гарри. Это было опрометчиво и глупо. Гарри стоял практически вплотную к держащему его за руки Драко. И, если слизеринец хоть что-нибудь понимал в сексуальных отношениях, весь его вид кричал том, что меньше всего ему сейчас хотелось бы говорить.
- Драко, может ты потом скажешь мне все, что захочешь? – пытаясь высвободить руки, спросил Гарри. Его лицо пылало, губы болели, а на запястьях скоро будут красоваться синяки.
- Гарри, я не смогу долго себя контролировать, - серьезно произнес Драко и мимолетно коснулся губами скулы Поттера в попытке его успокоить. – Я не хочу, чтобы ты о чем-нибудь сожалел.
- Я тебя не узнаю, Драко, - рассмеялся Гарри и толкнул его назад, опрокидывая на кровать. Слизеринец только удивленно охнул, когда сверху на него уселся встрепанный улыбающийся гриффиндорец. Такой смелый, немного смущенный и раззадоренный. Драко тихонько застонал от своего бессилия – его фантазии начинали сбываться и сопротивляться своим желаниям он больше не мог. Решив, что лучше сожалеть о содеянном, чем мучиться раздумьями и мечтами о том, как бы это все было, Драко, приподнявшись, схватил в объятия вздрогнувшего от неожиданности гриффиндорца и подмял его под себя.
- Поттер, ты понимаешь, что нарвался? – прошептал Драко, вглядываясь в шальные потемневшие изумрудные глаза и пытаясь разглядеть, что скрывается в их глубине, за страстью, весельем и желанием.
Закусив губу, Гарри неуверенно улыбнулся, в глазах мелькнуло сомнение, но уже через секунду он отчаянно кивнул головой и резко дернул Драко за волосы к себе. Поцелуй как фейерверк, страстный, поглощающий, сжигающий заживо. Целоваться взахлеб, кусаясь и поглощая стоны боли, жажды, желания. Оставлять позади всю ненависть, раздражение и тоску. Забывать время, что были порознь, не помнить, как это – не целовать друг друга, обнимая до боли, до синяков.
- Драко… сумасшедший, - судорожно вдыхая воздух, пробормотал Гарри, помогая стянуть с себя лишившуюся пуговиц рубашку.
- И кто в этом виноват? – навис над ним Драко, буквально пожирающий глазами распростертого под ним гриффиндорца. – Только ты сам, чертов Золотой мальчик!
- Можно просто Гарри, - медленно, будто чего-то боясь, он поднял руку, костяшками пальцев провел по щеке замершего под этой лаской Малфоя, и улыбнулся. Этого оказалось достаточно, чтобы Драко окончательно потерял самоконтроль. Он целовал губы, ресницы, подбородок и не мог остановиться. Ласкал нежную кожу шее, не сдерживаясь и прикусывая ее, оставляя метки – мой, только мой, я его добился! Провел кончиком языка по шраму, вырвав изумленный вздох из горла Гарри. Облизнул ключицы, скользя ладонями все ниже, пока не наткнулся на ремень брюк. Гарри вздрогнул, провел руками по спине Драко и принялся освобождать его от рубашки. Малфой торопливо отбросил ее подальше, недовольно рыкнув на то, что его оторвали на мгновение от тела Гарри, и рванул ремень на джинсах Поттера.
- Ну быстрее же… Дра-а-ко, - умоляюще простонал Гарри, извиваясь в его руках.
- Сейчас, любимый, - тяжело дыша прошептал Малфой, начиная двигать ладонью. Прикусив губу и впиваясь ногтями в плечи Драко, Гарри лишь рвано дышал, запрокидывая голову, подставляя шею под его иссушающие поцелуи. Хотелось кричать, хотелось умолять и просить, просить не останавливаться и не оставлять его одного. Гарри прижал ладони ко рту, чтобы сдержать стон, рвавшийся наружу, когда Малфой облизал его сосок.
- Не надо, не сдерживай себя, – хрипло проговорил Драко и, прикусив нижнюю губу Гарри, ворвался языком в опьяняющий своим вкусом рот. – Поможешь мне?
Прикрыв глаза ресницами, Гарри расстегнул брюки Драко, тут же накрывшего его своим телом, и Поттер инстинктивно шире раздвинул ноги, чтобы ему было удобно лежать, и задержал дыхание, когда бедра Малфоя властно прижались к его и начали волнообразные движения.
- Ах… - не выдержал Гарри. Драко двигался медленно, держа его руки своими, не позволяя дотронуться, облегчить пытку.
- Умоляй меня, Гарри, - прошептал слизеринец, оставаясь верным самому себе. Трудно удержаться от соблазна, когда чувствуешь свою власть над тем, кто так долго мучил тебя. И хотя Малфой сам был уже на грани, ему хотелось, чтобы Гарри сдался первым.
- Дра-а-ко… слизе.. сво..ох!..
Тело Гарри забилось в руках Драко, и со стоном Малфоя накрыл оглушающий оргазм. Жадно хватая ртом воздух, они оба замерли, продолжая сжимать друг друга в объятиях. И лишь через несколько минут, Драко, неохотно приподнявшись на локтях, взглянул на лежащего с закрытыми глазами Гарри. И вздрогнул, когда тот тихо произнес:
- Это было намного лучше, чем можно было себе представить.
- И что еще ты себе представлял? – вкрадчиво поинтересовался Драко, ехидно улыбаясь.
Гарри в шоке распахнул глаза, только сейчас осознав, что произнес, и покраснел.
- Я не подразумевал ничего такого, - пробормотал он, отчего Малфой стал улыбаться еще шире. – О, Мерлин! Прекрати!
И попытался спрятать лицо в подушке, чувствуя, как горит от стыда лицо.
- Нет, не отворачивайся от меня, - Драко прошептал, почти касаясь губами уха Поттера, заставляя его ежиться и еле заметно улыбаться. – Я буду самым счастливым человеком на свете, если ты захочешь меня столь же сильно, как желаю тебя я.
Когда Гарри повернул голову к Драко, тот ласково улыбнулся и погладил его по щеке. Серые глаза смотрели с восхищением и жаждой.
- Я люблю тебя, Гарри Поттер, - и Драко тут же приложил указательный палец к шевельнувшимся в ответе губам гриффиндорца. – Я подожду, когда ты сможешь ответить мне такими же словами.
Гарри неуверенно улыбнулся, он догадывался – Драко осталось ждать не так уж и долго.
- Еще месяц назад я бы ни за что не поверил, что ты можешь произнести такое. Пятый курс стал откровением, да?
- Да, - тихо согласился Драко, - я принял то, чему сопротивлялся с одиннадцать лет.
- Шутишь? – недоверчиво рассмеялся Гарри, но смех затих, когда он встретился взглядом с задумчивыми, немного грустными серыми глазами. – Нет… Не могу поверить.
- Я тоже не верил в любовь с первого взгляда. Такая романтическая чушь не для слизеринцев, - покачал головой Малфой, поднося ладонь Гарри к своим губам и нежно целуя ее, отчего гриффиндорец тихо выдохнул. – Кто бы мог подумать…
- Но ты же ненавидел меня! – воскликнул Поттер. – Я точно знаю, что…
И тут Драко поцеловал его, все еще не веря в то, что он может безнаказанно это сделать. Может обнимать, ласкать, гладить и целоватьцеловацеловать. И чувствовать, что его чувства не остаются без ответа.
- А теперь спи, - хрипло прошептал Драко и перевернулся на спину, освобождая Гарри и давая отдых своим затекшим рукам. – Не хочу, чтобы ты упал в обморок от переутомления.
- Со мной все будет в порядке, - негодующе фыркнул Гарри, ложась на бок, чтобы видеть лицо слизеринца. - Особенно после сна, на который мы променяли наш обед.
Драко скосил на него глаз и скептически поджал губы, без слов говоря, насколько нереалистичными ему кажутся слова гриффиндорца. Гарри невинно улыбнулся и подвинулся поближе к Малфою, утыкаясь носом в шею Драко, чувствуя, как тот на секунду замер от неожиданности. Но уже через мгновение гриффиндорца прижали покрепче уверенным и властным движением руки.

Ты как зеленоглазое божество. Золотой мальчик, гордость Гриффиндора… Хотя тебе скорее бы подошло – святыня Гриффиндора. И как всякое божество ты был слишком недосягаем для меня, слишком равнодушен и, как бы это не казалось странным, надменен. Мне хотелось преклоняться тебе, а я был вынужден тебя возненавидеть. Это было больно… А я еще удивлялся, почему победы над тобой не доставляют мне такого же удовольствия, как твой улыбающийся, счастливый вид. Ты был так категоричен, так прямолинеен и честен, что я как будто наяву видел ту пропасть, что разделяла нас. Но твоя доброта, твое милосердие и жалость вселяют в меня надежду на наше будущее, где будем «мы», а не ты и я. Какое счастье, что тот прежний Гарри еще не умер в тебе…
Когда ты вот так доверчиво прижимаешься ко мне, я чувствую себя самым сильным, самым счастливым человеком на свете. Иногда даже пугает то, как я люблю и завишу от тебя.

Драко сразу почувствовал, как Гарри зашевелился в его руках, что-то невнятно бормоча, и открыл глаза, с едва заметной усмешкой наблюдая за сонным гриффиндорцем.
- Вовремя проснулся, я уже хотел будить тебя, - заметил Драко, осторожно целуя потягивающегося Поттера.
- Сколько сейчас время? - спросил тот, улыбнувшись бодрому виду Малфоя. - Ты что, не спал?
Драко хмыкнул:
- Это ведь не у меня недавно было полное магическое истощение. Поэтому я просто воспользовался случаем и побыл с тобой.
Подтянув подушки повыше и оперевшись о них спиной, Драко опрокинул усевшегося на кровати гриффиндорца на себя и подозвал поднос с едой со стола к нему на колени.
- А тебе лучше все это съесть, иначе я скажу Добби, что тебе не нравится, как он готовит.
- Змея, - Гарри с наигранным возмущением уставился на откровенно ухмыляющегося Драко, но уже через секунду направил все свое внимание на аппетитно выглядящий обед.
Малфой с интересом наблюдал за ним, стараясь при этом остаться незамеченным, что иногда давалась с трудом, слишком уж забавным выглядел зачастую Поттер.
Когда Гарри утолил свой голод, Драко обнял его, делая вид, что не видит его смущенного вида и тихим голосом спросил:
- Ты планируешь остаться на Рождество в Хогвартсе?
- Почему ты об этом спрашиваешь? - удивился Поттер, пытаясь взглянуть на Драко, но тот не позволил ему повернуться. - До праздника еще месяца полтора.
- Хочу провести его с тобой. Поэтому если ты останешься в школе, то я буду с тобой.
Гарри наклонил голову и потерся щекой об удерживающую его руку.
- А как же твоя семья?
Драко мгновенно напрягся, но расслабленный гриффинлорец, практически лежащий на нем, успокоил его страх.
- Мама находится в гостях у родственников из Франции, - по губам Малфоя скользнула снисходительная усмешка. - И, скорее всего, она останется там надолго. К тому же хочет, чтобы я присоединился к ней, но я не собираюсь этого делать.
Гарри все же сумел развернуться и посмотрел Драко в глаза, завораживая своим взглядом.
- Ты уверен в своем решении? Я отпущу тебя.
Малфой отбросил в сторону поднос с пустыми тарелками, не обращая внимания на удивленный вскрик Гарри, и придавил того к кровати.
- Зато я тебя не отпущу! Думал, что ты уже сумел это понять и запомнить, - едва шевеля побледневшими губами, прошипел Драко, вглядываясь в изумленное лицо Поттера, на котором медленно расцветала счастливая улыбка. А потом гриффиндорец поддался вперед и Малфой ощутил на губах мягкое и неуверенное прикосновение его губ. Он ответил на него, даже не думая сдерживаться, лаская языком любимые губы и аккуратно поглаживая пальцами нежную кожу лица. Когда они смогли оторваться друг от друга, то улыбками глядели друг на друга, переводя дыхание и переплетаясь руками и ногами, пытаясь стать одним целым.
- Я хочу, чтобы мы провели Рождество и каникулы в особняке Блэков. Не хочу больше, чтобы его использовал Дамблдор в своих целях, - прошептал Гарри, продолжая выглядеть радостным, из-за чего Малфой облегченно вздохнул и поцеловал его в нос в знак согласия с планами любимого.


Занятие ТД с участием Рона Уизли прошло сносно даже по меркам самого Драко Малфоя. Он не отвлекал Гарри, не пытался привлечь его внимание или как-то повлиять на отношение к слизеринцу. Из-за того, что их стало нечетное количество, Драко больше не наблюдал за преподаванием Гарри, а помогал практиковаться Невиллу, а Рон был в паре с Луной. Вообще, Поттер принял решение менять пары практически каждое занятие, чтобы и членам ТД было интереснее, и они могли тренироваться в полную силу, а не как Джастин и Невилл, которые щадили своих подруг еще на первом занятии.
Когда Уизли зашел в Выручай-комнату вместе с гриффиндорцами и Луной, то лишь изумленно хлопнул глазами, увидев улыбающегося и оживленно жестикулирующего Гарри. Он стоял спиной к двери и не замечал вошедших в комнату ребят, что-то рассказывая сидящему в кресле Малфою. Слизеринцу с пристальным ласковым взглядом, из-за которого все его надменное лицо буквально преобразилось и выглядело ранимым. Но стоило ему заметить посторонних, как лицо Малфоя превратилось в маску высокомерия и превосходства. Рон чихнул и решил, что ему все показалось из-за простуды.
- Привет! Гарри, тебя не было на обеде, и я принес тебе твою любимую газету, - Рон передал растерянно оглянувшемуся на голос друга Поттеру свернутый в трубочку «Пророк». Тот повертел его в руках и отдал Драко.
- Прочти, ладно? Если будет что-то важное, скажи. Не хочу читать оправдания Министерства и их выдумки о произошедших событиях в Хогсмиде.
Драко лишь кивнул в ответ на просьбу, переведя холодный взгляд на присвистнувшего Дина, которого от язвительных комментариев спасло появление остальных членов ТД. Эрни пожал руку Гарри и восхитился его быстрым выздоровлением, а Джастин хлопнул по плечу и шепнул, что Ханна очень за него переживала, но стесняется об этом сказать.
Гриффиндорец благодарно улыбнулся застенчивой девушке и кивнул Терри.
А потом Малфой будто отключился: видел, как Гарри что-то рассказывал и показывал движения при заклинаниях, тренировался с Лонгботтомом, наблюдал за Уизли, но ничего не слышал, обдумывая, как Поттер отнесется к его подарку. Их отношения резко претерпели изменения, и он боялся, что Гарри вскоре очнется и ужаснется тому, что творил. А значит, возненавидит и Малфоя, который его к этому подтолкнул. Но Драко хотелось, чтобы они были вместе всегда. Чтобы, просыпаясь, можно было подтянуть к себе поближе теплого гриффиндорца, попытающегося отпихнуть властные руки и завернуться в одеяло. Чтобы вечером было с кем лежать около камина и состязаться в остроумии, прикусывая язык и замалчивая обидные для любимого фразы. Чтобы всегда была возможность обнимать его, когда больно кому-то из них, и не делить его с кем-то еще. Чтобы был шанс услышать в ответ на свое признание произнесенное его взволнованным и искренним голосом ответное «Я тоже люблю тебя, Драко».
Когда все члены ТД разошлись по своим гостиным, Гарри усталым жестом откинул прядь волос со лба и глубоко вздохнул. И, как не был напряжен и погружен в свои мысли Малфой, он это заметил.
- Ложись спать, Гарри.
- Нет, - упрямо покачал головой Поттер. – Мои индивидуальные занятия никто не отменял. Я слишком долго не занимался.
Не слушая возражения упрямого гриффиндорца, Малфой взял его за руку и направился к кровати.
- Эй, я же сказал…
- Иначе позову Снейпа, - пригрозил Драко и опрокинул замершего на мгновение Гарри на кровать. – Тебе стоит поберечь себя. Твоя магия и так слишком быстро вернулась.
Разозленный Гарри хмуро взирал на возвышающегося на ним слизеринца, но, признавая его правоту, нехотя кивнул в знак согласия с его словами. Драко с облегчением вздохнул и присел на край кровати, задумчиво поглядывая на Поттера, вертящего в руках подвеску.
- Драко, что-то случилось? – с беспокойством в голосе спросил не выдержавший напряженного молчания Гарри. – Ты все занятия будто в облаках витаешь.
Драко склонился над ним, облокотившись на руку, вторую положив ему на грудь, мимолетно погладил его пальцы, держащие подвеску.
- Это я тебе ее подарил, - признался Малфой и, не сдержавшись при виде полыхнувшей зеленой молнией радости в глазах Гарри, поцеловал его, сдвигая руку и поглаживая живот под приподнятым свитером. – Ты примешь от меня еще один подарок?
Не дожидаясь ответа от подавившегося от неожиданности воздухом гриффиндорца, Драко достал из кармана брюк кольцо. Гарри в жизни ничего более красивого и необычного не видел. Оно состояло из трех колец-змей: серебренной, золотой и зеленой. Голова каждой будто кусала треугольный изумруд хищно распахнутой пастью.
- Это невероятно, Драко, - прошептал Гарри, заворожено глядя на изящное кольцо, - но я не могу это принять.
- А если я хочу, чтобы оно было только у тебя? - Драко лизнул верхнюю губу Гарри и по телу гриффиндорца пробежала дрожь, заставив изумленно приоткрыть рот, чем Малфой не преминул воспользоваться, скользнув своим языком внутрь. Медленная искушающая игра, вдумчивое исследование, властная победа и затуманенные взгляды обоих. – Ты примешь это кольцо, Гарри Поттер?
Гарри, подчиняясь магии, заполнившей комнату и мягко баюкающей его в теплых объятиях, тихо произнес:
- Я принимаю его от тебя, Драко Малфой.
Драко торжествующе улыбнулся и, одев кольцо Гарри на безымянный палец левой руки, прикоснулся к изумруду губами, тихо шепча:
- С любовью, уважением и заботой.
Гарри прерывисто вздохнул и погрузился в сон, не заметив, как в глубине изумруда на мгновение вспыхнуло пламя, осветив будто высеченное из мрамора бледное лицо Малфоя, в глазах которого светилось счастье одержимого, заполучившего сводящий его с ума предмет в свою собственность.

Гарри очнулся от холода и, попытавшись придвинуться к обычно греющему его Малфою, лишь скользнул рукой по холодной и твердой поверхности. Быстро открыв глаза и вскочив на колени, он ошеломленно завертел головой. Поттер находился в пустой и темной пещере, освещаемой лишь парой факелов. Напротив него на стене горели зеленым цветом какие-то надписи и Гарри, ежесекундно оглядываясь и старательно выравнивая дыхание, направился к ним, чтобы разглядеть написанное.
- Это фамильное древо Малфоев, - раздался ледяной голос позади Гарри. И тот, вихрем развернувшись, выставил ладони вперед, отбрасывая от себя какое-то заклинания. Узнав в говорившем Люциуса Малфоя, Гарри поджал губы и чуть сощурил глаза.
- Вы не перестаете меня удивлять, мальчик, - Люциус чуть склонил голову на бок, осматривая стоящего перед ним босиком мальчишку, одетого лишь в пижамные штаны. Без волшебной палочки, но обученного беспалочковой магии.
- Итак, мистер Поттер, как вы очутились здесь? – в обычно равнодушном голосе неприкрыто прозвучала насмешка, но Гарри проигнорировал ее.
- Где здесь, мистер Малфой? – процедил Поттер, не спуская с аристократа глаз, а потому заметившего неподдельное изумление и недоверие на его лице. Проследив за его взглядом, он наткнулся на подаренное Драко кольцо. - Что…
Гарри не успел продолжить, когда метнувшийся к нему Малфой схватил его за руку и впился гневным взглядом в растерянные изумрудные глаза мальчишки.
- Откуда это у вас, Поттер?
- А как же вежливое обращение, мистер Малфой? – не сдержался Гарри и чуть вскрикнул, когда его запястье сжали чуть сильнее. – Ваш сын подарил!
- Драко, глупец! – воскликнул Люциус, рассматривая кольцо и замечая яркое сияние изумруда. – Ритуал проведен… Какой нетерпеливый мальчишка!
Еле слышный стон и попытка высвободить руку из его хватки привлекли внимание мужчины, и, заметив искаженное болью лицо Поттера, Люциус поспешил отпустить его запястье.
- Ты и мой сын… Ничего не понимаю, - покачал головой Малфой, возвратив лицу прежнюю невозмутимость.
- А я понимаю еще меньше, - огрызнулся Гарри, отходя от мужчины на несколько шагов назад. – Не хотите объяснить?
- Драко не рассказал тебе, - протянул Люциус, растягивая губы в неприятной усмешке. – Ну тогда примите мои искренние поздравления, мистер Поттер, с официальной помолвкой с моим сыном.
Гарри пошатнулся и покачал головой, будто пытаясь выкинуть из нее только что отзвучавшие слова. Помолвка? С сыном?..
- Я? – Гарри с недоверием оглядел Малфоя. – Вы издеваетесь?
- Это самое нижнее помещение нашего поместья, родовая пещера Малфой-мэнора, - Люциус взмахнул рукой вокруг себя. - Именно здесь происходит знакомство новых членов семьи с главой рода. Поэтому сейчас здесь ты и я. Драко не знает, что после помолвки кольцо Выбранного превращается в порт-ключ, перенося его сюда, для знакомства.
- А вы-то откуда узнали, что я здесь буду? – Гарри, внимательно слушающий Малфоя, все еще не осознал, что происходящее вокруг отнюдь не сон.
Люциус протянул руку и внимание Поттера привлекло кольцо-печатка, из-под которого по ладони мужчины текла кровь.
- Оно сообщает об этом радостном событии довольно болезненным способом, - хмыкнул Люциус и резким движением головы отбросил с лица волосы.
- Почему вы больше не пытаетесь меня убить? – невпопад спросил Гарри, желающий проснуться в теплой постели и утром вместе с Драко посмеяться над нелепым сновидением.
- Это кольцо Выбранного, - в голосе Люциуса послышалось снисхождение, будто он разговаривает с душевнобольным. – С его помощью наследники семьи Малфоев проводят ритуал обручения. Теперь ты – часть семьи. Я не могу причинить вреда, если хочу прожить немного дольше, - усмехнулся Люциус и через секунду искривил губы. - Ты принял его, а уж за свою жизнь должен был понять, что надо думать о том, что говоришь и берешь в руки. Как глава семьи, теперь я должен опекать тебя.
Малфой подошел вплотную к огорошенному свалившимися на него известиями мальчишке и цепко взял за подбородок, приподнимая его лицо к себе.
- Знали бы вы, как я недоволен сложившейся ситуацией, мистер Поттер, - прошипел Люциус, улыбаясь в испуганное лицо Гарри, застывшего от светящейся ненависти в столь знакомых глазах. – Она доставит мне слишком много хлопот, а все из-за чувств, которые питает Драко именно к вам.
Гарри дернул головой, вырывая подбородок из хватки мужчины и гневно щуря глаза:
- Тяжело вам, мистер Малфой. А как сложилось бы все отлично, сдай вы просто меня Волдеморту! Теперь же необходимо изворачиваться и придумывать новые планы, не так ли?
На шее Малфоя нервно дернулся кадык, но он больше ничем не выдал свою ярость.
- Теперь я понимаю, что нашел в вас мой сын, мистер Поттер. И счастлив, - язвительно добавил Люциус, - что это не только смазливая внешность, а пусть и дурной, но все же характер. Приятно было познакомиться, Гарри Поттер, - и Люциус отвесил церемонный поклон.
Не успел Гарри опомниться, как почувствовал рывок и оказался на кровати в Выручай-комнате, где его схватил в свои объятия не помнящий себя от волнения Драко, уже готовый было отправиться за помощью к Снейпу.
- Где ты был? Гарри, ты не ранен?
Поттер резко высвободился из крепких объятий и слез с кровати, пытаясь разобраться в собственных чувствах.
- Что случилось, Гарри? – настороженность, прозвучавшая в излишне ровном голосе Драко, всколыхнула весь гнев, бешенство и злость из-за обмана и манипулирования, что пытался скрыть Поттер.
- Что случилось? – переспросил гриффиндорец, поворачиваясь к тоже поднявшемуся с кровати Малфою. - Только что я довольно мило побеседовал с твоим отцом, Драко, - медленно и тихо проговорил Гарри, не спуская с бледного заострившегося лица Драко потемневших глаз. – И он рассказал мне кое-что интересное. Оказывается, ты мой жених. А я и не знал. И что нам теперь с этим делать, Малфой?

@темы: fanfiction, Harry Potter, fanfics, Изумруды

---

Пейринг: Акаме
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: не отрекаются любя

ну как-то так

- Вы что?!! - Пи практически выплюнул кусок пиццы, и его рука, держащая бутылку, дрогнула, обрызгав Джина пивом. - Придурок, ты хотя бы понимаешь, что делаешь?
- И почему сразу я? Каменаши этого тоже хотел, - буркнул Джина, брезгливо вытирая капли со своих оголенных ног, уже сожалея, что одел шорты вместо джинсов. Пи помассировал виски и тяжело вздохнул.
- И? Ведь вы сегодня виделись?
- И ничего! - с нажимом произнес Аканиши, махнув рукой. - Я проснулся уже один, а на собрании он даже не взглянул на меня.
Пи пристально оглядел обиженное лицо Джина и хмыкнул.
- И почему же тебя это огорчает?
Джин передернул плечами и потянул себя за распущенные волосы.
- Ну, я думал, мы хотя бы переговорим... Не каждый раз трахаешься с лучшим другом... Бывшим.
Ямашита поморщился и глотнул пива.
- Значит, все в порядке. Я ожидал худшего.
- Чего? - недоуменно отозвался Джин, кусая пиццу. Поделившись с другом, ему стало как-то легче на душе и в голову не лезли постоянно мысли о Каме. О том, каким он был ночью. И о том, что все это происходило здесь, в квартире Аканиши, в соседней комнате.
Пи неопределенно помахал рукой в воздухе.
- Ну вы оба были какими-то ненормальными раньше, будто помешанными друг на друге. А Каменаши так вообще всегда чересчур эмоционально реагировал на тебя. Даже просто на твое имя. А тут вы переспали.... - Ямапи скривился.
- Мы просто были классными друзьями! Не было между нами ничего такого! - возмущенно возопил Джин, кинув в Пи смятую салфетку. Тот непринужденно увернулся и ехидно улыбнулся.
- Лично мне безразлично, кем вы друг другу были и кем являетесь сейчас, но лучше бы у вашего маленького приключения не было продолжения.

Джин и сам не знал, как так получилось, что после очередной вечеринки он оказался у себя дома в компании Каме. И последний был не слишком рад такому повороту событий, активно сопротивляясь схватившему его за руку Джину. Но тот, упрямо ведя Казую за собой, почему-то отчаянно хотел, чтобы Каменаши сейчас находился именно в его квартире. Дальше Джин помнил только то, как толкнул Каме на кровать, за что и получил пару неслабых ударов, а наутро - ощущение того, что у него был самый потрясающий секс за всю жизнь. И это совершенно не раскрашивало его будущее в яркие цвета. Аканиши даже вызвал такси, чтобы доехать до агентства, потому что, пытаясь вспомнить подробности о прошедшей ночи, нажил себе лишь головную боль и абсолютную уверенность в том, что Каме обожает кусаться во время поцелуев.

- Не хочешь говорить? - зло прошипел Аканиши, отталкивая Каменаши от двери и прислоняясь к ней. На удивление гримерная оказалась свободной от других членов группы, и Джин не мог этим не воспользоваться.
- Было и прошло, - мотнул головой Каме, отступая назад. - Это ни к чему не обязывает. Просто секс двух пьяных людей.
- Я чертовски хорошо это понимаю! - вспылил Аканиши, яростно уставившись на словно заледеневшего Каме. - Но ты ведешь себя странно!
- А как еще я должен себя вести? Мы давно уже не друзья, - холодно улыбнулся Казуя, переводя взгляд с разозленного Джина на браслет на запястье, который, сам того не замечая, теребил с самого начала разговора. - Вешаться тебе на шею? Но между нами нет таких чувств. Мы были пьяны и это произошло. Хочешь, назови это ошибкой...
- Хватит этой хрени! - рявкнул Джин и шагнул к Каменаши, резким движением ноги отпихивая со своей дороги стул. - Я не знаю почему, но мне это не нравится.
Каме отвел взгляд в сторону, нервно смахнув прядь волос с глаз, и грустно произнес:
- Пройдет время и ты сам захочешь, чтобы произошедшее между нами оказалось сном... Возможно, кошмарным.
И Джин не сумел найти слова, чтобы остановить уходящего от него Казую, обхватившего себя за плечи.

***

продолжение

Казуя всегда увлекался лишь бейсболом, поэтому соседские мальчишки и одноклассники, тайком наблюдавшие за объектами своего обожания, вызывали у него только недоумение и легкое раздражение из-за своего нелепого поведения рядом с девчонками. Наверное поэтому, Каменаши и не понял, что Джин, ворвашийся в его жизнь и за рекордное время проникший внутрь панциря, коим он отгородился от окружающих людей, стал намного ближе, чем просто лучший друг. Казуя и сам этого не замечал. Даже когда Аканиши вместе с Пи обсуждали пышногрудых красоток, он лишь качал головой и начинал читать спортивный журнал.
Осознание этого непривычного чувства пришло к нему, когда вместе с Джином он прогуливался по парку, болтаю о пустяках. Вернее, Аканиши не умолкал ни на секунду, пытаясь разговорить надувшегося Каме, которого отвлек от просмотра бейсбольного матча. И, когда Каме уже решил сменить гнев на милость, к ним подошла девушка, которую он возненавидел с первых же мгновений ее флирта с Джином. Она была красивой, веселой и выглядела ровесницей Аканиши. Шестнадцатилетней Каме - нескладный, молчаливый и взъерошенный, - выглядел совсем мальчишкой на их фоне, что не мог не почувствовать. Он дернул Джина за руку, заставив наклониться к себе, и прошептал:
- Ну вот, теперь у тебя есть компания для прогулки, а я пойду досматривать игру.
И, не оглядываясь на растерянно моргающего Джина, побежал к остановке. Было больно и Каме казалось, что его сердце разорвется. Он рад был бы думать, что от бега, но боль возникла до этого. И он слишком хорошо помнил когда. Каме отчаянно моргал, пытаясь прогнать с глаз злые слезы. В этот момент ему захотелось доказать Джину и этой девчонке, что не только они могут быть уверенными и привлекательными, что он тоже может быть таким.
Через несколько лет напряженной работы Казуя мог гордиться тем, что достиг своей цели. Завоевал не только популярность у девушек (и мужчин, но об этом не принято было говорить), но стал одним из самых востребованных джоннисов, и как певец, и как актер. Недостойное и никому не нужное чувство было надежно спрятано сначала за маской лучшего друга, а позже - за строгостью и безразличием неофициального лидера группы.
Больнее всего было понимание того, что именно Каме пришлось разрушать их дружеские отношения. Джин, сколько бы его не окружало знакомых, всегда о нем помнил, всегда смотрел на него, но это лишь подпитывало несбыточные надежды. И Каменаши ухватился за ссору из-за своего дебюта, отдаляясь от Аканиши, сколько бы тот не пытался наладить их отношения.
Девушек у Джина всегда было много и каждую из них он по-своему любил. О некоторых Каме читал в газетах, некоторых видел вместе с ним в барах, где сам проводил свое свободное время. Красивые, вызывающе одетые, японки и европейки, с длинными волосами и короткими стрижками... И Каме было их искренне жаль, потому что он был уверен в том, что Джин не может посвятить всего себя одному единственному человеку.
А потом, когда Казуя уже было решил, что научился справляться со своими чувствами и ничто не сможет поколебать его спокойствие, он пришел на эту злополучную вечеринку. И пьяный, разомлевший Джин не отходил от него ни на шаг, глядя жадными глазами прямо в душу. Да, от этого колотилось сердце и бегали мурашки по всему телу. И хотелось сдаться на милость этого вечного победителя, но гордость и самоконтроль не позволили совершить эту глупость. Но когда это Джина интересовали чужие желания? Он усадил Каме в такси и отвез в свою квартиру, где сломил его сопротивление своей настойчивостью.
Каме помнил все. Горячие поцелуи на своих губах, дерзкие руки, расстегивающие ремень брюк, частое дыхание, обжигающее кожу, горящие страстью глаза, вглядывающиеся в его лицо. Это было волшебно, томно, больно. Обнимать Джина за плечи и думать, что один из длинной очереди, выбранный по прихоти пьяного сознания. Целовать нежные губы, кусаясь в отместку за ту власть, что они имеют над ним. Чувствовать тяжесть великолепного тела на себе, пытаясь не вспоминать, сколь многие сходят от него с ума. Отдаваться со всем пылом, что копился все эти долгие годы, зная, что Джин никогда не будет принадлежать только ему.
Поэтому Каме ушел. Дождался, пока Джин тихо засопел ему на ухо, и осторожно выбрался из-под навалившегося на него тяжелого тела. В комнате было жарко, но Казуя чуть не стучал зубами от холода, старательно отводя взгляд от развороченной ими кровати. "Это был один раз. Один потрясающий раз с любимым человеком. Сохрани его в памяти и уходи", - мысленно повторяя про себя эти слова, Каме не удержался и посмотрел на Джина. Властного, самоуверенного, веселого Джина. Уткнувшегося носом в подушку и подгребшего другую себе к груди. Каме поправил на нем одеяло и прижался щекой к теплому плечу Джина, исцарапанному его ногтями.
- Спасибо, - осторожно коснулся губами царапины, - Я люблю тебя.

запись создана: 26.09.2010 в 22:40

@настроение:

@темы: fanfiction, akame, fanfics

---

моя большая ИМХА

Позавчера решила пересмотреть Final Fantasy VII Advent Children и, как всегда одной из самых первых , узнала, что в 2009 вышла полная версия Final Fantasy VII complete. А случилось это так: достала я диск, купленный еще лет 5 назад с русской озвучкой. Смотрю и морщусь - привыкла к японской озвучке и сабам. И тут появление Сефирота и голос.. божественный голос!! Я нах отрубила диск и пошла качать торрентовский файл (спасибо, моя богинюшка  Terve ) Писец, как я могла не узнать голос Тосиюки Морикава?? Он же озвучивает обалденных и любимых мною Тики Микка (D.Gray-man) и Конрада (Kyo Kara Maoh!) Когда он произносит "Клауд" своим изумительным голосом, мне хочется

превратиться в розовое пушистое облачко

кончить
Complete вынес мозг, все эти вставки из прошлого, чудесный Зак, бой Сефирота и Клауда Люблюлюблюлюблю

испугаться степени моего фанатизма

После просмотра полезла искать фанфики, отзывы и прочую радость слешера и, вообще, покоренного этим миром, аниме и героями. И покоробил меня один отзыв (конечно, я в игру не играла, зато читала википедию, смотрела OVA и Advent Children, так что в курсе всех событий, пусть и не знаю всех героев), где Клауда всё винили в том, что он заморачивается, думает о прошлом и приводили слова Тифы о том, что не ему одному пришлось тяжело. Если честно, я тоже не очень люблю загруженных героев, вечно размышляющих и депрессирующих, но Клауда я понимаю и Тифе в тот момент мне хотелось врезать. Если уж сравнивать, кто и что там пережил, и кому было тяжелее, то поспорить по тяжести потерь и вины с Клаудом может только Винсент. (Винсент/Клауд - пейринг, который я не особо ищу, но читаю с удовольствием).

посмотреть

Клауд потерял родной город Нибельхейм, близких и знакомых, как и Тифа, на глазах которой убили ее отца... И это все ее потери. Потерю семьи, как бы цинично это не звучало, пережить легче, чем потерю любимого. Это я могу сказать, оглядываясь на опыт из своей реальной жизни. (Тот же Саске зациклился на мести только потому, что вырезал клан Итачи - его брат, его идеал). Потому что уход старшего поколения - это естественное течение жизни. Болит, ноет в груди, но свыкаешься. А потеря любимого человека... Это и до самоубийства доводит.
А тут пошла фантазия слешера!

осторожно тыкать-опасно для здоровья

Я считаю, что Клауд любил Зака и Сефирота. Поэтому и верю в эти пары или тройничок

но попытаемся позабыть о слеше Я говорю о платонической возвышенной любви.
Сефирот - объект для поклонения, обожания, восхищения. Тот, кем бы Клауд хотел стать, за кем наблюдал и для кого сделал бы все, что угодно. Поэтому резня, устроенная Сефиротом, - это предательство, это разрушение всех мечтаний. Да это, как если бы небо упало ему на голову. И еще тяжелее от того, что резня произошла в родном городе.
Потом ему вживляют клетки Дженовы, почти стирают личность, бомбят психику и только то, что рядом Зак, который его вытащил и постоянно разговаривал любил, ухаживал, обергал, спасло его психику и воспоминания от полного уничтожения.
Зак - это больше чем брат, больше чем друг. Он мог бы быть наставником, но он стал гораздо большим. А то, что он был заместителем Сефирота и сблизил того с Клаудом, еще больше возвышало его в глазах Страйфа. И он погибает, защищая Клауда. Это же полный п****ц, это такая вина, утрата... Недаром, именно Зака Клауд вспоминает больше всего и горюет по нему.
Потому что даже Айрис (не думаю, что он ее любил как женщину, скорее она была идеалом женщины для него, божеством, в которое превратилась, когда он узнал, что она Древнейшая) не вызвала такой печали. Но вина за ее смерть, вообще, его придавила, поэтому он и попал под полный контроль Дженовы.
После всех этих событий (и окончательной потери Сефирота) ему надо прийти в себя, но начинается распространиние этой геостигмаы. Он винит себя в том, что Дензел болеет, а лекарство все не найдено. И особо зацепил меня момент, когда Клауд говорит, что его геостигма болит не так, как геостигма Дензела. Да он берет на себя всю вину и ответственность за происходящее с окружающими его людьми. Сражения возвращают его к жизни, как и то, что Айрис говорит - мне нечего тебе прощать. Поэтому и вспоминает и. наконец-то, осознает слова Зака - ты доказательство моего существования. И что необходимо прожить за друга его жизнь, а не просто просуществовать.
Тема Сефирота One-Winged Angel озренительна, она теперь будет долго играть в моем плеере
Любимые додзи:
Final Fantasy 7 AC doujinshi - Died in Your Arms
Custodio Angel
Фанфики, которые хочу выделить:
выносит
хочу плакать
улыбнуться - чтобы перевести дыхание

Давно меня история так не трогала. Я сразу вспомнила про Tokio Babylon

забредила

и про то, как мучала свою сестру пересказом, не давая ей даже заснуть. Дааа, моя сестра многое пережила, ее аж передергивает, стоит только услышать имена Субару или Сейширо. А я просто не могла понять и принять: как жить после того, как твой друг (в которого ты влюбился), твой защитник, твой покровитель убивает твою сестру-близнеца, а прежде ломает тебе руку и говорит, что все обман; как перенести его смерть от твоей же руки, когда ты сам готовился принять ее от него...
Я помню, что только головой об стену не билась, так меня ранила эта история, эта рисовка, эти разговоры.
"А ты любишь Токио?" С этого все и началось.

И меня безумно радовала Хокуто - сестра-близнец Субару. Она знала/догадывалась о том, кто такой Сейширо, не даром сказала, что от него пахнет кровью. Но как она надеялась, что Субару своей добротой, наивностью, чистотой околдует Сейширо настолько, чтобы тот обо всем позабыл. Ошиблась... Поэтому и пошла на смерть, чтобы защитить и искупить свою ошибку. А ведь Сейширо влюбился Но жестокость, холод и высокомерие - чтобы он и проиграл?? Сначала относился как к жертве, играл, вместе с Хокуто подтрунивал над Субару о будущей свадьбе... И не понял, как заигрался.

Как подумаю, что Субару жил и думал только о произошедшем. И только и ждал 1999 года и новой встречи с Сейширо

@темы: fanfiction, fanart, anime, капсы, сейю, Final Fantasy VII, "где мой тазик?", забыть обо всем и смотреть, "прощай, крыша", Tokio Babylon

---

Товарищи! Братья/сестры/подруги/любовники/прочее Хочу опробовать новую для себя игрушку - написать драбблы по фоткам. Возьмусь за 5 картинок, но - увы! - выходные у меня не скоро, поэтому не обещаю выложить на следующий же день, как раньше. Скорее всего, в субботу-воскресение. Так как это будет первая моя попытка, пощадите меня с пейрингами
Мне сегодня приснилось акаме, которое я пишу на фест... Сразу ощущается разница между увиденным и написанным

UPD

для  Казу-тян по этому скрину

^_^

Джину не хочется давиться васаби на глазах телезрителей. Конечно, он все равно будет выглядеть привлекательным, а фанатки в порыве умиления попытаются обнять свой телевизор, но в глазах Каменаши появится снисходительная насмешка, которую Аканиши ненавидит. Самым лучшим вариантом развития событий стал бы тот, где они бы весело смеялись над пытающимся сдержать слезы Танакой. Или Тагучи.
Но больше всего Джина беспокоит тот факт, что за Каме он переживает так же, как и за себя. Он все еще не может избавиться от этого чувства и это раздражает. И лучше бы Мару заткнуться, потому что Джин все равно почти ничего не слышит, лишь чувствует, что позади него стоит Каме.
«Если васаби попадется мне или Казу, то забуду. Если кому-то другому, приглашу его на свидание».

для  ~Sunlight~ по этой прелести

- И неизменно лишь одно, - на тонких губах удается заметить почти улыбку, тут же исчезнувшую как мимолетный сон, зато серые глаза не прячут своей грусти. И это больно – чувствовать его. – Сигарета в твоих губах.
Тикки должен улыбнуться, но он лишь смотрит на оголенные руки, на тонкие пальцы, тянущиеся к сигарете, на бледное неподвижное лицо с выделяющимся красным рисунком. Не шрам – произведение искусства.
- Тебе лучше не касаться меня, мальчик, - выдыхает Тикки, чувствуя почти тепло и наслаждаясь им.
И, наконец-то, ему дарят улыбку. Вот только от тоски, которой она наполнена, Тикки задыхается.
- Тогда просыпайся…
Тикки со вздохом открывает глаза, закидывая одну руку за голову, а другой доставая из кармана пачку сигарет.
- Сколько можно сниться, мальчик?..

для  FALCONa по этому любимому нами всеми моменту

- … Мне очень нравишься!
Сколько раз уже Пи повторял эту фразу? Ему даже начало казаться, что она будет срываться с его губ каждый раз, как он увидит Каме и попытается с ним заговорить. Пи потряс руками, незаметно наблюдая за своим партнером по съемкам. Вот уж кто вжился в свою роль – девушка у него выходила просто замечательная. Пи попытался бы обнять Каме, даже не будь это прописано в сценарии. Руки сами бы потянулись к нему.
Ямапи мотнул головой. Еще пара таких мыслей и необоснованная ревность одного известного придурка перестанет быть нелепой.
- Ямапи! – Каме с улыбкой обернулся в его сторону. Он все еще сидел на стуле и о чем-то разговаривал с Маки.
Почему жизнь так несправедлива и одарила таким обаянием именно Каме, а не какую-нибудь девушку? И почему сердце начинает чаще биться при взгляде на парня своего лучшего друга?
Закусив губу, Пи направился к месту съемок.

для  Лина Фрайхайт по этой замечательной фотографии

Лев широко зевнул, обнажив огромную пасть, и положил голову на лапы, наблюдая за львенком, пытающимся схватить хвост львицы.
- Ты только посмотри! - взвизгнул Джин, хватая стоящего рядом Каме за руку. – Какие у него клыки!! А пасть!
- А ты пытаешься подражать ему? – подколол друга Казуя, наблюдая за Джином, широко открывшим рот от удивления. Но тот лишь отмахнулся от язвительной шпильки, не заметив, как Каме обиженно поджал губы и отвернулся от него.
В это время лев фыркнул и, потянувшись, поднялся, лапой отодвигая заигравшегося львенка и занимая место рядом с львицей.
- Каме, ты видел? – воскликнул Джин, восторженно тыча пальцем во льва, лизнувшего львицу в нос. Но, повернувшись, Аканиши увидел лишь равнодушно наблюдающего за львиной парой Уэду.
- Ааа?.. Где Казуя? – недоуменно моргнул Джин, оглядываясь по сторонам и выискивая темно-каштановую голову.
Уэда не успел пожать плечами, как, возмущенно вскрикнув, Джин умчался от него, сверкая глазами.
- Каме-чан, тебе какое? - Танака выбирал мороженное, а Каменаши, пытаясь сдержать смех, наблюдал, как какая-то девчушка пыталась привязать шарик к ноге Тагучи, а тот – избежать этой участи.
- Шоколадное ему! И я сам куплю! – зло глянув на Коки, Джин отпихнул его от прилавка, потянув Каме к себе.
- Баканиши, - лишь пробормотал Коки, но отошел подальше от довольного Каме.


для  ~Kouyou~ по этому счастью

Каме все еще трудно привыкнуть улыбаться тем, кого он не терпит, и кто пренебрежительно относится к нему самому. Здорово лежать на пляже и знать, что рядом находится Джин, легкомысленный и вечно улыбающийся, но всегда готовый помочь. Когда бы Каме не оборачивался к нему, Джин всегда смотрит на него, кто бы его не окружал. Жаль только, что Пи теперь почти всегда фотографируется с ними, с высокомерным ехидством наблюдая за недовольством Каме и пытаясь отвлечь Джина от младшего друга.
- Ты совсем не ешь, да, Каменаши? - ухмыляется Пи, подчеркнуто равнодушно осматривая фигуру Каме, все еще по-детски нескладную и худую. Он полулежит на Джине, тоскливо наблюдающим за отошедшим от них фотографом.
- Куда уж мне да за твоим-то аппетитом, - парирует Казуя, вздернув нос.
- Казу милый, правда, Пи? – оживляется Джин, солнечно улыбаясь и с обожанием глядя на Каме. – Он так мало есть, что маме всегда приходится его уговаривать.
Казуя еле удерживается от того, чтобы не показать Пи язык.

для  Сущее пущество по этому каваю
робкая первая попытка

У Юи очаровательная улыбка и искрящиеся весельем глаза. Он озорной, насмешливый, но надежный. И Юри очень счастлив, что они вместе. Не только как члены группы, но и как пара, созданная ради фансервиса. Юри и не скрывает своего обожания, чем очень смущает Такаки, даже на фотографии, где они одновременно кусают большую креветку с двух сторон, Чинен не сводит с него глаз и счастливо улыбается.
Вот бы еще тот понял, что чувства Юри далеки от дружеских, и ему необходимо, чтобы ласковая теплая рука Юи оставалась на плече не только во время съемок.


для  Monitha по этому фотошопному безобразию =))

У нее шикарные темные волосы и длинные ноги. И ослепительно белый наряд лишь подчеркивает красоту ее фигуры. Джин ни за что бы не прошел мимо нее в клубе. Правда, лишь для того, чтобы покрасоваться с ней на танцполе и насмешливо оглядеть надувшиеся лица друзей. Джин подошел ближе к сидящей на столе девушке и задумчиво наклонил голову. Она кого-то ему напоминала, едва уловимо, но это его тревожило. Ну не могла же ему присниться какая-нибудь бывшая! И, вообще, лучше б в его сне присутствовал Каме!
И тут девушка обернулась к нему и он увидел ее лицо…

Отчаянно взбрыкнув, Джин попытался вскочить с постели, но грохнулся на пол, взвыв от боли. От такого шума проснулся бы и мертвый, что уж говорить о чутко спавшем Каменаши.
- Джин! – обеспокоенным, но все еще сонным голосом позвал Каме и подполз к краю постели, около которой все еще лежал приходящий в себя после кошмара Аканиши. – Что случилось?
- Сон случился, - пробормотал Джин, опираясь рукой о кровать.
- Кошмар? – ласково погладил его по голове Каме. Ему они тоже иногда снились, и Джин всегда был рядом, чтобы успокоить.
Аканиши бурно закивал и встревоженными глазами уставился на Каме.
- Мне приснилось, что я девушка!
Каме замер, потом сбросил с себя руки Джина и, накинув одело, улегся на свой край кровать, холодно процедив.
- Придурок! И из-за этого… Дай мне поспать, иначе больше не пущу в свой номер.
Удивление быстро исчезло с лица Джина, поспешившего занять свое место рядом с Каме. Который может устроить в реальности самый настоящий кошмар, если его слова проигнорировать.

запись создана: 03.02.2010 в 22:11

@темы: fanfiction, флешмоб, anime, Kamenashi Kazuya, KAT-TUN, Yamashita Tomohisa, akame, fanfics, D. Gray-man

---

Отступление от флешмоба
Не выдержала душа поэта!
Пейринг: Акаме (АУшечка)
Рейтинг:

слабонервным лучше не читать

невинно и чисто аки слезо младенцо
От автора: а штамп сидел на штампе и штампом погонял, чтобы нагнать другой штамп, штампующий штампы. Ибо такова их судьба!

флафф рыдаеть на моем плече

Он просто увидел его на улице. Самого потрясающего парня на свете. И это, не смотря на то, что сам работал в шоу-бизнесе и постоянно был окружен самыми прекрасными экземплярами как мужской, так и женской частей Японии. Джин, застыв посреди улицы, наблюдал за проходящим мимо него юношей и не понимал, как его еще не отыскало агентство. И как он умудрился пройти мимо самого Аканиши, не обратив на того своего внимания. «Будто мимо пустого места», - ошеломленно подумал Джин. Он привык, что все – от детей, привлекаемых теплой улыбкой, до сморщенных старушек, услаждавших свой взор его сладкой красотой, - смотрели на него, восхищались им и желали его. А этот… с фотоаппаратом, перекинутым через плечо, в синих джинсах, едва державшихся на бедрах, своей плавной изящной походкой обошел остолбеневшего Джина и зашел в кафе. Какая наглость! И как это не похоже на поведение остальных.
Джин последовал за заинтриговавшим его парнем, отключая зазвонивший мобильный телефон. Он знал, что через полтора часа должен давать интервью, но не собирался упускать своего шанса на знакомство. В кафе играла приятная, спокойная мелодия и почти все столики были свободны. Его мечта сидела в углу у окна, ожидая выполнения заказа.
- Привет!
Ответом на сияющую улыбку стало лишь вежливое удивление в карих глазах, и Джин поспешно снял солнечные очки. Никакого оханья, визга и падения в обморок. Аканиши отодвинул стул и присел за один столик с мистером Сама невозмутимость.
- Я присяду? – мимоходом поинтересовался Джин и проигнорировал оценивающий взгляд , которым окинули почти пустой зал.
- Конечно, здесь же не протолкнуться, - голос у мечты оказался чуть хрипловатым и очень возбуждающим. Джин улыбнулся еще шире и снял свое пальто, перекинув его через спинку соседнего стула.
- Меня зовут…
- Аканиши Джин, - закончили за него. - Я это прекрасно знаю. А у меня выходные впервые за полгода, и я хотел бы провести их один. Не могли бы вы все же пересесть?
Джин сощурился и оперся подбородком о свою ладонь. Его будущему парню удивительно шло это раздраженно-нетерпеливое выражение лица. И, вообще, он сам был будто соткан из противоречий, и это было настолько ошеломляюще и прекрасно, что отвести взгляд было практически невозможно. Джин всегда гордился своим вкусом, выбирая все самое красивое, дорогое и неповторимое. А этот парень будто был создан «special for Akanishi from your fate.»
Внезапно перед его лицом раздался щелчок и Джин, вздрогнув, откинулся назад, часто моргая от неожиданности.
- Тебя разве не учили, что так пялиться невежливо? – фыркнув, негодующе осведомился юноша, но его прервала подошедшая в это время официантка, принесшая заказанный им кофе.
- Может быть, что-то еще, Каменаши-сан? - вопросительно посмотрела она на него, а Аканиши мысленно сплясал победный танец, чувствуя, что улыбается сейчас как самый настоящий идиот.
- Нет, - мотнул головой Каменаши и, скривив губы, отвернулся к окну.
- Мне, пожалуйста, тоже кофе, - попросил Джин и, когда официантка отошла, ухмыляясь, посмотрел на Каменаши. – Знаешь, тебе удивительно идет твоя фамилия. Или это все-таки твоя природная застенчивость?
- А мне интересно, это твоя звездная болезнь так на тебя повлияла или ты родился таким хамом? – даже не посмотрев на Аканиши, язвительно спросил Каменаши.
Джин искренне рассмеялся, запрокидывая голову назад. Он уже знал, что влюбился в этого колючего, замкнутого, но такого привлекательного парня.
- Ты явно не мой фанат…
- Вот еще, – возмущенно хмыкнул Каменаши.
- …так откуда меня знаешь? – закончил Джин, с восторгом наблюдая, как тонкие изящные пальцы оглаживают бока белой кружки, играют с ложкой, заправляют упавшие на глаза волосы за ухо. Он впервые восхищается любым чужим движением, жадно следит за ним и хочет, чтобы это не прекращалось.
- Я работаю фотографом, поэтому мне известны все ведущие модели страны, - пожал плечами Каменаши и поднялся со стула, достав из кармана деньги и положив их возле чашки. - На фотографиях ты выглядишь шикарно. Жаль, что в жизни слишком навязчив и нагл.
И вышел из кафе, оставляя позади себя растерянного, впервые в жизни не знающего, как поступить, Джина.

***
Уже на следующий день Джин узнал о Каменаши самое важное.
- Тебя интересует Каменаши? – переспросил во второй раз Пи и отставил от себя почти пустую бутылку пива. – Только не спрашивай о нем у Рё.
- Почему? – встрепенулся Джин, ровнее садясь в кресле. Он, Ямапи и Ре впервые за последние две недели сумели встретиться на квартире Аканиши, чтобы расслабиться и поговорить.
- Я слышал фамилию Каменаши, - мрачно сказал Ре, опираясь плечом о косяк двери. – Кто из вас захотел испортить мне вечер?
Джин завертел головой, переводя взгляд с Ре на Пи и обратно.
- Эй-эй! Расскажите мне!
Нишикидо разлегся на диване и закрыл глаза ладонью, простонав:
- Я не могу вспоминать об этом без содроганий. Пи, расскажи ты.
Томо зевнул, прикрывая рот ладонью, и Джин захихикал над этим девчачьим жестом, подтягивая ноги к себе, чтобы лежащий на полу Пи не дотянулся до них.
- Каменаши тогда фотографировал Ре для Only Star и их постоянные пикировки еще несколько недель обсуждались стаффом. Это и понятно, Каме считается самым требовательным фотографом, но и снимки у него получаются просто изумительными…
- Каме? – удивленно повторил Джин и взвизгнул, подпрыгивая и разливая пиво на свои штаны, -это кто его Каме называет?!
Пи отодвинулся от разволновавшегося друга и окинул его фигуру подозрительным взглядом.
- Да все. Но, конечно, за глаза, - и усмехнулся. – Хотел бы я посмотреть на того смельчака, что назовет его Казуей.
Джин замер, уставившись неподвижным взглядом на стену, а через мгновение его лицо расплылось в глупейшей улыбке, и он нежно пробормотал:
- Казуя… Очаровательно…
- Очаровательно? – прошипел Ре и побился головой о подушку. - Вот будет он тебя снимать, я тут же навещу вас. Уверяю, ты его возненавидишь на второй минуте. Я до сих пор не могу забыть его постоянные: «Нишикидо-кун, повернись чуть левее. Наклони голову. Больше эмоций, ты же не кукла», - передразнил Ре Каме.
- Ты гений, Ре, - с благоговением уставился на друга Джин и Пи поперхнулся, кашляя и хрипя.
- Наконец-то, до тебя это дошло, - высокомерно вздернул вверх подбородок Нишикидо, и тут же резко развернул голову в сторону Аканиши. – Ты что, самоубийца?!


Выяснить адрес Каменаши не составило большого труда для Джина с его обаятельной улыбкой и честными глазами. Поэтому, после дня нервотрепки в звукозаписывающей студии, Джин, торопящийся домой и заметивший магазин цветов, решил удивить Каме. Он никогда раньше не дарил цветы, да и, вообще, считал это скорее данью традициям и лишь закатывал глаза, когда отец преподносил их матери. Но в фантазиях Джина Казуя с цветами выглядел очень гармонично. И он улыбался! А Джину очень хотелось, чтобы его простили, даже если он сам не считал себя виноватым. Просто он привык так общаться: тут же переходя на «ты», задавая любые вопросы, а через некоторое время уже развлекаясь в клубе.
Казуя явно привык к другому и ради него Джин был готов изучать новые правила.
- Мне нужен самый дорогой букет для самого красивого человека мире, - с ходу выпалил Джин и в ожидании уставился на продавщицу, опрыскивающую цветы. Та покраснела и заулыбалась, глядя на несколько взлохмаченного, но от этого не теряющего свою привлекательность клиента.
- Скорее всего, вам подойдут розы, ведь это классика. Какого бы цвета вам хотелось, чтобы был букет?
Джин задумчиво потер переносицу и потерянно оглянулся по сторонам. Столько букетов и расцветок, что трудно сделать выбор, особенно не зная, что именно предпочитает предмет желания. Придется полагаться на интуицию и женский опыт.
- А вы не могли бы подсказать? – обворожительно улыбнулся Джин и склонил голову набок. – Мне необходимо принести извинения и в то же время понравиться этому человеку. А еще... – закусил губу Аканиши и девушка смущенно потупила взор, - этот человек консервативен.
- Тогда подойдет сорт Гран-При, - указала рукой в сторону роз изумительного ярко-красного оттенка. – Они очень популярны и долго сохраняются в домашних условиях.
Аканиши решительно кивнул.

Не смотря на все свое нахальство и безрассудство, Джин долго мялся у двери в квартиру Каменаши, то поднимая руку к звонку, то тут же ее опуская. «Аканиши, ты же мужик! Хватит топтаться на пороге!» - подбодрил сам себя Джин и все же позвонил.
Дверь открылась мгновенно, будто Джина здесь ждали уже давно и с нетерпением. Вот только изумленное лицо Каме не вписывалось в эту теорию. Зато у Джина дыхание перехватило от оголенных до плеч рук Казуи и босых ног с тонкими щиколотками.
- Что ты тут делаешь? – отрывисто бросил Каме, хмурясь и недовольно глядя на Аканиши. Джин вместо ответа протянул бутылку дорогого вина, заранее купленного им в магазине, и заискивающе улыбнулся. Каме нерешительно отступил вглубь квартиры и Джин, наконец, зашел внутрь. И тут же почувствовал себя стесненно: слишком чисто и аккуратно, как будто обитатель квартиры ограничивает себя и ставит жесткие внутренние рамки. Именно поэтому восхитительный букет из пятидесяти одной красной розы резко выделялся на общем фоне квартиры. Заметив его взгляд, Каме почти утвердительно спросил:
- От тебя? – и, дождавшись кивка, продолжил. - И зачем ты прислал мне букет?
Джин лишь развел руками, щуря хитрые глаза.
- Подумал, что они как ты, Казуя. Красивые и колючие.
Казуя покраснел и отвернулся. Но тихое «спасибо» все же произнес.

Через несколько часов Джин обустроил окружающее его пространство под себя, разбросав поблизости просмотренные им альбомы с фотографиями самого Каме и журналы, где публиковались его работы, расставив тарелки с недоеденным угощением и бокалы, усевшись возле дивана, головой касаясь колен Каменаши и постоянно косясь на не прикрытые обрезанными джинсами щиколотки. На удивление Джина Казуя все терпел, неодобрительно и устало разглядывал бардак, кривя губы, но не сделал ни одного замечания. Только несколько раз сфотографировал Аканиши. В первый раз Джин даже вздрогнул и робко улыбнулся Казуе, почувствовав горячую ладонь на своей щеке, но тот только повернул его голову в сторону окна и попросил расслабиться. Джин честно попытался, но о каком покое может идти речь, когда кожа все еще горит от его прикосновения. А единственное, о чем мечтается, вызывает нежелательную реакцию тела. Но с этим он справился. Гораздо труднее было сдержаться, когда Казуя назвал его по имени. Джину пришлось вцепиться в притащенную им из спальни подушку и лишь счастливо хлопать глазами, подбадривая Каме.
А чуть позднее началась дорама с участием Пи и Ре, и Джин с усмешкой проговорил, глядя на Каме снизу вверх:
- Нишикидо до сих пор с содроганием вспоминает, как ты его снимал.
Казуя лишь фыркнул.
- Он постоянно вертелся и глядел на телефон. В таких условиях совершенно невозможно работать.
Джин приподнялся и уселся на диван, забрасывая руку за спину Каме. Почти обнимая его.
- У меня скоро выйдет новый альбом, - проговорил Джин, глядя, как герой Ямапи дерется с героем Ре из-за какой-то худосочной девицы с лишенными всякого смысла глазами.
- Так ты не только модель? – с легким удивлением спросил Казуя, закидывая ногу на ногу.
- Да, - с нетерпением кивнул Аканиши, вертя сережку в ухе. - Я бы хотел, чтобы все снимки для фотобука и обложки диска сделал ты. К тому же с большинством журналов, как я знаю, ты тоже сотрудничаешь… - повернув голову в сторону Каме, Джин наткнулся на пристальный темный взгляд и замолчал.
Казуя облизнул губы и Аканиши внимательно проследил за движением языка.
- Зачем тебе это?
- Потому что ты лучший. Потому что все мое внимание будет принадлежать тебе.
Каме отвел взгляд и, чуть погодя, кивнул. У Джина появилось ощущение, что он только что получил согласие не только на высказанное вслух предложение по работе, но и на дальнейшее ухаживание.

Очередная серия дорамы только закончилась, а Казуя уже спал, опустив голову на плечо Джину, едва слышно дыша и щекоча своим дыханием его шею.
- Ты такой милый, Казу, - хихикнул Аканиши, ощущая себя немного спятившим от счастья и любви. Ему казалось, что он знает Каме уже много лет и столько же отчаянно любит. И Джин был уверен, то же самое чувство узнавания коснулось не только его самого, но и Казую. Не случайно он замечал его внимательные, немного испуганные, но и заинтересованные взгляды в течение всего вечера.
- Мы вместе будем долго-долго и очень-очень счастливо, - шепнул Джин, ложась на диван и укладывая Каме рядом, почти на себя. Накрывшись пледом, Аканиши завел на мобильном будильник, чтобы не проспать утреннюю репетицию. Сейчас, зная, что уже получил намного больше, чем рассчитывал, Джин ощущал лишь нежность и умиротворение, поэтому быстро заснул, крепко сжимая в своих руках стройное тело.

Казуя проснулся, недовольно вздыхая и не желая открывать глаза. Было слишком удобно и тепло, чтобы вылезать из-под теплого пледа. Но, почувствовав тесно прижатое к нему тело, моментально распахнул глаза. Чтобы увидеть виноватое выражение лица Джина, прошептавшего:
- Прости, Казу-чан, что разбудил. Ты спи, а мне пора на работу.
- Прости, что? – моргнул Казуя. Как его только что назвали?
- Что-то не так? – с невинной улыбкой младенца спросил Аканиши, и Казуя махнул рукой, опуская голову на подушку и выталкивая нарушителя своего спокойствия с дивана на пол. С громким стуком и с не менее громким вскриком тот упал, но почему-то легче не стало. Лишь как-то одиноко. И совсем не тепло.
- Ты плохой, Казу, - обвиняющим тоном оповестил его Джин, устраивая голову на подушке, так, что Каме ощущал его дыхание на своих губах. – Почему ты пихаешься?
- Потому что ты толстый, Джин, - показал ему язык Казуя, чувствуя неожиданный наплыв ребячества, и спрятал голову под плед. Хотелось играть и дурачиться.
Раздался громкий смех и Джин начал скидывать с него плед.
- Ты, действительно, черепашка! Но со мной тебе совсем не нужен панцирь! – обхватив раскрасневшееся от борьбы лицо Казуи, Джин с нежностью всматривался в его глаза, полные волнения и ожидания. – Я буду тебя беречь.
Робкое соприкосновение губ окончательно сделало это утро самым лучшим в их жизни.
- Я приду вечером, часам к восьми, - прошептал Джин, наслаждаясь тем, как Казуя гладил его по плечам. – Приготовишь что-нибудь или мне принести с собой?
- Приготовлю, - Каме провел по его щеке ладонью и легонько оттолкнул от себя. – Иди, а то опоздаешь.
Со вздохом сожаления, Джин поднялся на ноги и еще раз с удовольствием оглядел нежащегося под пледом Казую. А, отыскав его телефон, набрал с него свой номер. Он чувствовал, что звонить на него и отсылать мейлы станет его любимым занятием на работе.

- Все же пришел, Джин? – с едва ощутимой насмешкой спросил Казуя. Но то, как он был одет, говорило о его ожидании и долгом времени, проведенном перед зеркалом.
- Ага, - неловко переступил Джин с ноги на ногу, с надеждой глядя на Каме. Тот чуть смущенно улыбнулся и открыл дверь шире, пропуская его в квартиру.

@темы: fanfiction, akame, fanfics, "где мой тазик?"

---

Играться хочу! Возьму заявочки на 5 драбблов. Пейринг, предложение/слово, ваши пожелания
- обожаю этот зверинец
- а это ЙА

UPD:

Йа ни одну заявку не исполнила так, как просили. О да, авторский произвол рулит

для  FALCONa
Пейринг:Ямапи/Джин. Фраза: -"Ведь это навсегда, правда?"

дружбо-оно прекрасно

Прости, но для меня они никогда не станут чем-то большим, чем просто друзья

Ямашита о чем-то разговаривает с Кейко по мобильному, и его приглушенный голос доносится до развалившегося на диване Джина. Он ценит мужество и терпение Пи, отказавшегося от свидания и решившего провести вечер с внезапно появившемся на пороге его квартиры и мрачно молчащим другом.
- Итак, на этот вечер я весь твой, - торжественно объявляет Томо, плюхаясь на диван рядом с Джином и отвлекая его от механического щелканья пультом. Тот с наигранным ужасом на лице смотрит на Ямапи.
- А я так надеялся, что ты уйдешь и оставишь мне свою квартиру на разграбление!
Ямапи возмущенно пытается столкнуть Джина с дивана, но тот лениво отмахивается от него и уже более серьезным тоном спрашивает:
- Как она отреагировала?
Томо расплывается в совершенно глупой, по мнению Аканиши, улыбке.
- Сказала, что прощает и передавала тебе привет.
Джин лишь хмыкает в ответ и вновь щелкает пультом, перескакивая с одной передачи на другую. Увидев рекламу с Кимурой, зло прищуривается и с силой вновь жмет кнопку.
- Ведь это навсегда, правда? – немного растерянный голос Ямапи привлекает внимание Аканиши, и тот с любопытством поворачивает к нему голову. Пи рассматривает потолок и нервно покачивает ногой.
- Я бы хотел всегда быть с ней вместе… Думаешь, получится? Или я полный идиот?
Джин переводит взгляд на улыбающегося им с экрана телевизора Фукуяму-сана и раздраженно пожимает плечами.
- Откуда я могу знать, получится или нет? Скажу только, что это зависит не только от тебя.
- Что случилось? – внезапно спрашивает Пи, крепко сжимая руку Джина, который упорно продолжает смотреть куда угодно, но только не в глаза друга. – И где Казуя?
Аканиши криво улыбается, но уже через секунду его лицо уродуется гримасой ревности и боли.
- А вот я не хочу этого знать.

для  Sad Cypress
рекаме "и вот здесь тоже"

прости меня, Боже, за этот драббл!!!

Они долго присматриваются друг к другу, пока Каме не облизывает губы в ответ на пристальный жаркий взгляд. Медленно, вызывающе. Так, что на лице Ре появляется хищная улыбка, и он направляется к прислонившемуся к стене Казуе, отмахиваясь от зовущих его друзей.
- Какое заманчивое приглашение.
Нишикидо стоит слишком близко, чтобы можно было игнорировать его присутствие, но Казуя лишь усмехается в ответ.
- Как всегда, сама наглость, да?
- А в постели ты столь же дерзок? – уже шепчет Ре, наклонившись к Каме, обдавая ухо горячим дыханием и обхватывая его ладонь своей. – У меня большие планы на тебя, - из низкого голоса пропадает всякая насмешка, он полон едва сдерживаемого желания, от которого по телу Казуи начинают бегать мурашки. - Я уже представляю, как ты лижешь меня, - Ре тянет его руку к своей ширинки, - и вот здесь тоже, - Каме резко выдыхает, - а потом я тебя трахаю.

для  Sagisu Ame
Акаме.
"Надоело Акаме. Хочу КоКаме."

дразнилка

- Надоело Акаме. Хочу Кокаме, - внезапно сказал Каменаши, подпирая подбородок ладонью и с едва заметной золотистой искоркой в глазах глядя на застывшего возле своего стула Коки, не обращая внимания на поперхнувшегося Джина. Смех Мару, попытавшегося разрядить атмосферу, прозвучал слишком фальшиво и наигранно, и когда тот сам это понял, оборвался на резкой ноте, заставив Каме едва заметно поморщиться.
- Не говори такого даже в шутку, - пришел в себя Коки, усаживаясь за стол и обмениваясь встревоженными взглядами с Юичи. – Того, что придумали и написали про нас фанатки, я никогда в жизни не забуду.
Джин молчал, надвинув шляпу на глаза так низко, что невозможно было разглядеть на лице ничего, кроме крепко сжатого рта. Мару хмуро оглядел Каме, невозмутимо продолжающего гипнотизировать Танаку, заерзавшего на стуле, и ему отчаянно захотелось его ударить. Он не видел ничего привлекательного и интересного в игре Каменаши, в том, как умело он притягивал и отталкивал этих двоих. Видимо, ему показалось, что Коки слишком отдалился от него. И Юичи страстно захотелось, чтобы в кабинет, наконец, зашел Уэда или Тагучи. Просто, чтобы с лица Танаки пропало это беспомощное выражение, а Джин перестал притворяться незаинтересованным и вернул все внимание Каме себе.
- Может, позвоним Татсуйе? Он что-то опаздывает.
Каме легко улыбнулся Мару и встал из-за стола.
- Пошли, ты позвонишь, а я как раз покурю, - предложил он и, проходя мимо Джина, ласково провел рукой по его плечу, отчего тот вздрогнул и вцепился пальцами в край стола.
- И чего ты добивался? – зло бросил Мару, вынимая телефон из кармана. Казуя выпустил облачко дыма изо рта и рассмеялся.
- Всего лишь поддразнивал.
- Похоже, ты слишком засмотрелся на Коки и не заметил реакцию Джина, - резко оборвал его смех Юичи. – Ты заиграешься, а Аканиши никогда не отличался терпением.
Дверь отворилась, и в коридор вышел Джин. Без шляпы, с выбившейся из прически прядью волос, спадающей на полыхающие нетерпением, злостью и возбуждением глаза. Юичи поежился от такого коктейля эмоций. Каме же не соизволил даже повернуть голову и поинтересоваться, кто прервал их разговор.
- Я позвоню Уэде, Мару, - с едва слышной хрипотцой в голосе сказал Аканиши, и Казуя с интересом на него покосился. Юичи быстро зашел в кабинет, закрывая за собой дверь и едва замечая потирающего предплечье Коки. Он старался не прислушиваться, ведь его совсем не интересовало то, что сейчас происходило с Акаме. Но, если Мару не ошибался, Каме придется сегодня трудно.

для  Monitha
каме х каме хочу
"я такой, какой есть"

Каме-бог!

Каме любил рассматривать себя в зеркале, поправлять волосы и подводить глаза. Ему нравилось подбирать себе прически и смотреть, как меняется его лицо, когда он то надувал губы, то призывно улыбался. Приятно знать, что можешь очаровать любого, и иметь этому подтверждение в виде соблазнительного отражения, которое так и хочется поцеловать.
Кто может подойти Каменаши Казуе лучше, чем сам Каменаши Казуя? Каме еще раз игриво улыбнулся самому себе и почувствовал знакомый аромат дорогого парфюма.
- Опять засмотрелся в зеркало и забыл обо мне? – чуть насмешливо и очень ласково спросил Джин, обнимая Каме за талию и отвлекая от заманчивого отражения.
- Ты никогда не позволишь этому произойти, - засмеялся Казуя и, не удержавшись, бросил последний взгляд в зеркало.
- Самовлюбленная личность, - со смешком констатировал Джин и потянул его на себя, заставляя подняться со стула.
- Я такой, какой есть, - гордо вскинув голову, произнес Каме и скользнул руками по обтянутым свитером плечам.
- И тебе это идет, - согласился Джин, опуская руки на его бедра, крепко прижимая к своим. Со вздохом Казуя закрыл глаза, отдаваясь во власть нежных прикосновений. Ощущать Джина было во много раз приятнее, чем пытаться прикоснуться к недостижимому.


для  AnilaShals
Вилли Вонка/Чарли Бакет. "Ты такой сладкий".

облом века

Вы что! НЦу в драббл не запихнешь!!!

- У тебя шоколад на щеке, - удивленно произнес Вонка. Будто ни разу не видел испачканного мальчишку и не знал, что же теперь делать.
Чарли неуверенно поднес руку к лицу, чуть смущенно щуря глаза.
- На какой?
Вилли наклонил голову вправо, словно оценивал картину и решал, нравится она ему или нет. И Чарли попытался скрыть улыбку, опуская голову вниз. Вонка часто вел себя как ребенок, и это выглядело так забавно, так мило, как не должно было бы.
- Справа, - наконец, подсказал Вилли, и внезапно его лицо оказалось перед Чарли, отчего тот испуганно отшатнулся назад, а, осознав свой страх, неуверенно рассмеялся. И тут же осекся, почувствовав влажное горячее прикосновение языка к щеке.
-Аааа… - открыл рот Чарли от удивления и огромными глазами уставился на Вонки, а тот улыбнулся ему.
- Так вкуснее.

для  Terve~
Йо/Хао "я тоже не очень то люблю людей"

как же ялюблюфлафф

Когда Йо смотрит в грустные глаза брата, он в полной мере осознает, что значит быть близнецами. Чувствовать чужие эмоции, знать, почему они возникли, понимать, что только он может повлиять на них.
Грусть и тоска – от одиночества и потери. Потому что Йо нет рядом.
Боль – знание того, что брат не примет его и не разделит с ним новый мир.
Ненависть – видения разрушительных последствий деятельности человечества. Но скоро этому придет конец.
Раздражение – все происходит не так, как задумано. Существование Йо, его окружение, слишком близкое, слишком многочисленное, постоянные провалы последователей и Анна, уверенная в том, что его брат, его частичка ей принадлежит.
И тепло. От которого горит лицо, как от смущения и неловкости, ведь оно существует, пока рядом с Хао находится Йо.
- Я тоже не очень-то люблю людей, - нежным голосом признается младший Асакура.
Глаза Хао едва заметно сверкают, и он тянется к брату, чтобы никогда уже не отпускать его.
- Но, к сожалению, не настолько, чтобы уничтожить их всех.

для  Сущее пущество
Сакурай Шо/Ниномия Казунари "Я бы скупил весь тираж!"

детишки

Ниномия положил на стол еще одну стопку журналов и мрачно оглядел заполненное ими пространство. Он сделал все, что смог, в то время, как Шо невозмутимо продолжал читать книгу.
- Ты долго еще будешь заниматься ерундой? – как бы между прочим поинтересовался Сакурай, перелистывая страницу. Казунари обиженно засопел, но промолчать не сумел.
- Как ты мог на это согласиться?
Шо лишь приподнял бровь, со вселенским терпением во взоре взглянув на возмущенного юношу.
- И ты мог бы мне помочь! – запальчиво выкрикнул Ниномия, разозленный этим олимпийским спокойствием.
- Зачем? Ты неплохо справляешься, - Шо оглядел заваленный журналами стол.
- Я бы скупил весь тираж! – всплеснул руками Казунари, но, наткнувшись на скептический взгляд Шо, пробормотал, - Возможно…
- Ты прекрасно знаешь, кого я люблю, - Сакурай подошел к Ниномии и провел ладонью по его щеке. - Но все равно мучаешь себя совершенно необоснованной ревностью. Если хочешь, можешь сам убедиться, что кто бы на меня не смотрел, я гляжу только на тебя.

для  Shizuma-sama
РеПишное, "а я тебя люблю..."

ударим ревностью по счастливой улыбке

- Ты слишком счастлив рядом с ней!
- Мы просто общаемся! И лишь на съемочной площадке!
- У тебя в телефоне забит ее номер!
- Ты просматривал мой мобильный?!
Крики ссорящихся Джина и Каме разносились по всей квартире и заставляли морщиться пришедших к ним в гости и быстро спрятавшихся на кухне Ямапи и Ре. Безрассудная и необоснованная ревность Аканиши портила жизнь не только Казуе, но и всем его друзьям, которых он зачастую будил посреди ночи, чтобы вновь пожаловаться на виновника своего несчастья. Или приглашал в гости, забыв предупредить о своем очередном приступе подозрительности.
- Долго они еще будут выяснять отношения? – недовольным тоном осведомился Нишикидо, осуждающе глядя на Пи. Он хотел провести свой выходной день, отнюдь не опустошая холодильник на кухне у скандалящей парочки, от крика которой у него точно будет болеть голова.
Ямапи пожал плечами, доедая уже третий кусок пиццы, неосмотрительно оставленной Джином на столе, а не заботливо припрятанной до ухода Томохисы.
- Каме всего лишь надо сказать, что он любит Баканиши, и тот заткнется, - пробормотал все же Пи, узнавший жесткий блеск глаз начинающего сердиться Ре.
- Так иди и подскажи Каменаши, - неприятно усмехаясь, потребовал Нишикидо и вздрогнул, когда услышал, как что-то со звоном разбилось и наступила тишина.
- Похоже, уже не надо, - тихо засмеялся Пи, вставая из-за стола. – И нам лучше уйти, чтобы не травмировать свою психику.
Ре тоже не понравилась воцарившаяся в квартире тишина. И ему не хотелось думать, чем сейчас занимались позабывшие о визитерах хозяева.
- И, кстати, я люблю тебя, - нежно улыбнулся Ямапи, открывая дверь перед Ре и подмигивая ему. – Это я напоминаю, чтобы ты не вздумал меня ревновать.
- Еще чего не хватало, - передернул плечами Ре, выходя на лестничную площадку, но глаза его засияли теплым светом и он мысленно подумал: «А я люблю тебя…»

запись создана: 25.01.2010 в 14:38

@темы: fanfiction, флешмоб, anime, Kamenashi Kazuya, Yamashita Tomohisa, akame, Shaman King, fanfics

---

пейринг: акаме
Рейтинг: PG
От автора: усссспокойте меня уже

флаффище, ага!!!

Джин ненавидит сам факт того, что Каме курит, но то, как тот выглядит с сигаретой, зажатой между тонкими влажными от блеска губами, заставляет его завороженно за ним наблюдать, забывая о недовольстве и неприязни. Раскачиваясь на стуле, Аканиши незаметно поглядывает на стоящего у открытого окна Каменаши, на его идеально прямую спину и напряженную линию плеч. Кажется, ну что в этом такого особенного? Джин и сам курит, что неизменно вызывает томные вздохи и жаркие взгляды сопровождающих его девиц. Но почему-то сигарета, которую держит Каме своими ухоженными пальцами, моментально приковывает взгляд. Не чья-то еще, а именно Каменаши. Джина это бесит, он согласился бы млеть даже от вида Пи с сигаретой и из-за этого стать объектом для нескончаемых язвительных насмешек Рё, чем не иметь возможности отвернуться от курящего Каме. Его задумчивого строгого лица, печальных глаз и скорбно опущенных уголков губ. Как будто он о чем-то сожалеет. Или вспоминает о потерянном счастье.
О чем-то, что находит отклик в душе Джина, ведь и ему иногда приходится лежать без сна и слушать чужое дыхание, пытаясь забыть, как тепло и спокойно он чувствовал себя, когда, внезапно просыпаясь среди ночи, мог обнять знакомое до каждой родинки тело...
Джин мотает головой и опускает взгляд на вспыхнувший экран мобильного телефона. Сообщение от Ямапи радует обилием смайлов и приглашением погулять у него вечером.
- Нам пора, Аканиши-кун, - Каме небрежно кидает окурок в пепельницу и выходит из курительной, так ни разу и не взглянув на хмурого Джина. Иного тот и не ожидает. Каменаши всегда старается игнорировать его присутствие, особенно когда они находятся вдвоем в одной комнате. Оглянувшись, Джин убеждается, что дверь плотно закрыта, и встает со стула, подходя к подоконнику со стоящей на нем пепельницей. Каменаши предпочитает Mild Seven Lights и морщит нос всякий раз, когда Аканиши достает пачку своих любимых сигарет Marlboro. Иногда Джину больно, что Каме начал курить, когда его не было рядом.

- Lights? Каме, ты что, девчонка? - улыбается Джин, не теряя надежды. Он все еще пытается наладить отношения, стараясь не замечать холода в глазах и голосе Казуи.
- Наверное, ты хотел сказать fucking girl?

"Ну что, Аканиши-кун, ты не столь безрассудно смел, как раньше думал?" - с горькой насмешкой думает Джин, затягиваясь окурком.

- Я позвоню тебе, когда прилечу, - Джину трудно говорить, он быстро вдыхает сигаретный дым и нервно стряхивает пепел себе под ноги, оглядываясь по сторонам. Каме же смотрит ему в лицо, лишь кивая в знак согласия и часто моргая.
- Только дождись меня, - просит Джин, сжимая свободную от сигареты руку в кулак. - Это ненадолго, правда.
Ложь дается ему легко, хотя сердце щемит, когда он вглядывается в доверчивые глаза Каме. Но говорить правду нельзя - Казуя его не простит.
- Я лишь подучу английский и сразу вернусь к тебе.
- Хорошо, - только и обещает Каме, а Джин мысленно посылает все к чертям и отбрасывает недокуренную сигарету в сторону, шагая к нему и приникая к его губам своими, пытаясь через поцелуй передать то, что не смог выразить словами. Казуя всхлипывает и ладонями обхватывает его голову, с силой притягивая к себе, показывая, что чувствует то же самое.
Они будут долго помнить соленую горечь их последнего поцелуя.

- Джин, издеваешься? Тебе требуется особое приглашение? - Уэда, брезгливо прикрывая лицо рукой, останавливается в дверном проеме, распахнув дверь настеж.
Джин вздрагивает и растерянно смотрит на него. Он вновь позабыл о времени.
- Вы были с Каменаши вдвоем? - осторожно уточняет Татсуйя, закрывая дверь и постукивая пальцем по круглой дверной ручке.
- Да, - кивнул Аканиши и, подмигнув Уэде, выкинул скуренный до половины фильтра окурок в окно. Вдвоем, а кажется, что их разделяет множество людей, километров и стальных дверей.
- Все хорошо? - деланно безразличным тоном интересуется Татсуйя, прислоняясь спиной к двери. Он знает, что Джин ответит положительно, еще и весело улыбнется, но глаза так и останутся потухшими и робко загорятся только при виде Каменаши. Но ему необходим и этот обман, означающий, что Аканиши справляется.
- Нормально, - пожимает плечами тот. - По правде сказать, очень хреново, - закрывает глаза и трет ладонью лоб, - хуже некуда, но это длится уже второй год, так что я привык. Все нормально: Каме ненавидит меня, игнорирует и презирает. Смотрит как на пустое место и не подпускает ближе чем на метр. Но я это заслужил, поэтому все okay.
- Может быть перестанешь себя жалеть и сделаешь первый шаг? - прерывает его речь Уэда, легонько пнув ногой дверь.
Джин широко распахивает глаза и псмотрит на него с недоверием и обидой.
- Хорошая шутка, Тат-чан. Спасибо за поддержку!
Тот недовольно кривит рот и машет рукой.
- Ты ничего не замечаешь, Джин. Постоянно смотришь на Каме и не видишь, как он реагирует на тебя. На его месте я бы ни за что не забыл бы твою ложь и измены, но, похоже, Казуя, действительно, тебя любит...
- Правда? - с надеждой выдыхает Джин. Его глаза блестят при одной мысли о возможном прощении и он выпрямляется, перестав сутулиться. Уэда смягчается, едва заметно улыбаясь.
- Прошло столько времени... Напиши ему и пригласи в какое-нибудь тихое скромное кафе, где вы сможете просто поговорить. И, ради Бога, Джин, попроси прощения и молчи, выслушай Каме.
- Думаешь, он согласится? - Аканиши хмурится, вспоминая все свои предыдущие неудачные попытки. Татсуйя раздраженно прищуривает глаза и фыркает.
- Пробуй, Аканиши!


Джин решается только ночью. Он два часа придумывает текст сообщения, пытаясь и извиниться, и поинтересоваться здоровьем, потому что Казуя к концу дня выглядел болезненно бледным, и ненавязчиво пригласить на встречу. Ему хочется написать тысячу "люблю" и "прости", но он понимает, что лучше начать с дружелюбного послания. Потом несколько минут Джин удаляет смайлы, которыми пестрит сообщение, и нервно покусывает губу, вспоминая ранящие льдом слова Каме и его злые глаза.

- Я наслышен, как ты изучал английский, Аканиши. Желаю успешного дальнейшего обучения японскому. Ведь ты из-за проблем с ним уехал, не так ли?

- Между нами ничего не было! Ничего такого, что хотелось бы воскресить.

- Я ненавижу тебя, Аканиши! Но спасибо, что показал, насколько я глуп и доверчив.

-Мы все рады возвращению Аканиши-куна. И, конечно, верим, что полученные им знания в ЛА пригодятся ему в будущем.

- Ладно, больнее не будет, если он проигнорирует и этот мейл! - подбадривает себя Джин и отправляет сообщение, закрыв глаза и скрестив пальцы на удачу.
"Прости, что так поздно, но не смог удержаться и не написать. Если ты сможешь, я бы хотел встретиться с тобой в нашем кафе и поговорить. И, прошу, не молчи, мне необходим ответ, потому что иначе я сойду с ума и не буду спать всю ночь. А завтра стафф замучается варить для меня кофе".
Он ждет ответа, стоя на балконе с бутылкой пива в одной руке и сигаретой в другой. Мобильный лежит на кровати и Джин постоянно оборачивается к нему, не в силах думать о чем-то другом. Ответ приходит через один час и семь минут. И Аканиши выкидывает сигарету на улицу, спотыкаясь, влетает в комнату, небрежно поставив бутылку на тумбочку, откуда она падает и пиво выливается на ковер. Но Джину нет до этого никакого дела.
"Завтра в 10.00"
И Джин задыхается от радости, увидев этот короткий ответ, потому что это означает, что ему разрешают, и что Казу не все равно, что им все же есть, что сказать. И не думая, он звонит Казуе и, когда тот отвечает, Джин почти кричит:
- Прости меня! Я - эгоист, самовлюбленный идиот и и самый большой дурак на свете! Но я люблю тебя. И тогда любил, и сейчас люблю, и буду любить! Можно я приеду к тебе? Я просто посмотрю на тебя! Мне это необходимо, сейчас, когда ты тоже взглянешь на меня, а не отвернешься.
Джину кажется, что Каме молчит вечность, и его ладони вспотели, и он искусал губы в кровь, и успел задохнуться от нехватки воздуха, потому что дышать - это так неважно, ведь Казуя еще ничего не решил и...
- Приезжай.


P.S. А задумывался драббл из четырех строчек...

@темы: fanfiction, akame, fanfics

---

для diac

И я ей говорю: "Диночкаааа! Люблю и помню. Особенно за: !!!!!!!!!!111 утгоооооо!!!! мЫЫЫЫЫшь!!!!!! ААААААаааА!!!! В общем, она всегда такая эмоционально-восторженная, что просто невозможно ее не запомнить и не подписаться".
Светлейшая и прекраснейшая, дарю то, что обещала пару деньков назад

Пейринг: акаме
Рейтинг: далеко недоR
Жанр: чуть романс, чуть ангст да флафф все! флафф!

проникнуЦЦа

kowai kara kakkou tsukete
Kokode hanasenakatta kotoga aru
Boku ga koko de waraieru no wa
Kimi ga itakara
______________________________________________
Несмотря на волнение, я старался выглядеть хорошо,
Я не мог ничего произнести,
Только смеялся,
Потому что ты была рядом. *

*KAT-TUN - Neiro, перевод Glowness


Джин стоял, переминаясь с ноги на ногу. Он был смущен и взволнован, впервые за несколько месяцев встретившись с группой, растерян и даже обижен, ведь почему-то на этой встречи не присутствовал Каме. И Джин пришел к нему сам, не пытаясь разобраться в той лавине эмоций, обрушившейся на него, как только он зашел в подъезд дома, где нашел бы нужную ему квартиру и с закрытыми глазами.
Ему открыл чужой, незнакомый Каме, тот, которого Джин привык видеть по телевидению в ЛА. Похорошевший, уверенный в себе, все еще не переодевшийся в повседневные штаны и свитер. «Или он уже их выбросил?» - мелькнуло в голове, но Джин тут же позабыл об этой мысли. Все равно это был прежний Каме. С залегшими под глазами тенями, бледной кожей и трогательными худыми ключицами. «Совсем его измотали!» - с отчаянной злостью подумал Джин. – «А он не смог отказаться, скорее, с радостью и гордостью окунулся в работу. И забывал поесть, как всегда…»
- Hello, baby! – счастливо улыбнулся Джин и приветливо взмахнул рукой. На тонком запястье золотой змеей свернулась витая цепочка.

Это было больно. Как если бы оторвали частичку его самого и приказали жить дальше, не обращая внимания на открытую рану, улыбаться и петь. И Каме не решался позвонить или ответить на настойчивые звонки, ведь услышать довольный голос Джина было бы для него равносильно смерти. Казуя и так умирал. А по рассказам Уэды и Накамару, с которыми Аканиши зачастую болтал, тот был вполне счастлив. Только скучал по друзьям.
И теперь Аканиши пришел к Каме, сияя белозубой улыбкой, невероятно ослепительной на фоне ровного шоколадного загара, приобретенного им на пляжах ЛА.
- Hello, baby!
С недавних пор Каме возненавидел английский язык. Порочный язык, созданный для Джина.
- Привет, - хмуро отозвался Каме. – Что ты тут делаешь? Завтра у тебя пресс-конференция.
Джин склонил голову набок и закусил губу, Казуе показалось, что в его глазах мелькнула неуверенность. И он тут же посмеялся над собой из-за этой мысли. Наглость и лень – вот боги, которым поклоняется Джин.
-Можно мне войти?

Как только Джин очутился в гостиной Каменаши, то тут же сломя голову ринулся в атаку.
- Почему тебя не было сегодня на встрече?
Каме раздраженно дернул головой, присев на подлокотник кресла и сцепив руки в замок.
- Был занят.
Джин знал, что он лжет. И знал, что Казуя это понимает.
- Почему ты игнорировал мои звонки из ЛА? – Аканиши тихо задал самый важный для него вопрос, мучивший его уже давно. Еще с тех пор, когда он выслушивал отдаленные гудки и молил всех известных ему богов, чтобы Казуя все же ответил на звонок.
Каме прямо взглянул ему в глаза, и Джин невольно шагнул к нему, протягивая руку.
- Я не хотел слышать твой голос, Джин, - прошептал Казуя и опустил голову. Аканиши хрипло вздохнул и отошел к окну, прислоняясь к прохладному стеклу горячим лбом.
- Казу…
Робкая попытка прервана жестким вопросом.
- Почему тебя отослали?

Это было безумием, от которого кружилась голова, потели руки и перехватывало дыхание. Хотелось ввязаться в драку, чтобы выпустить на свободу гнев и раздражение, хотелось, чтобы стукнули посильнее и все ненужные, пугающие чувства исчезли без следа. Хотелось… чтобы Каме, - очаровательный, худой, уставший, злой – любой Каме принадлежал только ему. А это было ненормально! Похрен на фансервис и голубые парочки агентства! Джин всегда был нормальным мужиком, его заводили стройные ножки и большая грудь. Ему нравились податливые нежные губы, тонкая талия и округлая попка. И он ужасался тому, что у него вставало, когда Каме устало присаживался перед зеркалом в гримерной и массировал шею, пытаясь вернуть ей чувствительность.
Джин начал почти каждый день напиваться в клубах, ссорясь с Казуей из-за опозданий на репетиции, путаницы в движениях и своего помятого внешнего вида. А потом он как обычно трахнулся с какой-то девчонкой у заднего входа в клуб. То есть это не было традицией – трахаться у дверей клубов, - но он был пьян, она раздвинула ноги, и мысль об отеле осталась смутным воспоминанием. А на следующий день его вызвал Джонни-сан, и оказалось, что той девчонке, которую он почти не помнил, не было и четырнадцати, а какой-то папарацци успел их заснять. Джину оставалось только проглотить так и вертевшуюся на языке фразу о том, что у девчонки было все на своих местах, поэтому и паспорт он с нее спрашивать не стал. Ему припомнили все его ошибки, скандалы, которые приходилось гасить в самом зародыше, любовниц, охочих до денег, недовольство хореографов, менеджера и некоторых членов группы. Джин только мрачно глядел в окно за спину Джонни-сану. А когда услышал про ЛА, его даже не испугало выражение «на неопределенный срок». Главное, подальше. От Каме и чувств, которые он вызывает.
- Только не говорите группе о причине, - подразумевая под «группой» только одного важного для него человека.
На стол перед Джином легла фотография, где он бережно поддерживал за локти Казую, столкнувшегося с прохожим.
- Эта из последних, мною выкупленных.
Аканиши сглотнул. Глядя на фотографию сразу же становилось понятным все трепетное неправильное отношение Джина к Каме. Друг так не смотрит, не держит, не касается.
- Это причина твоей просьбы?
Джин лишь кивнул.

- Казу, - Джин осторожно повернулся к нему лицом, - зачем тебе знать? Это прошлое.
Каме горько усмехнулся и встал, направляясь к выходу из комнаты.
- Тебе эта причина не помешала задавать вопросы.
Несколько быстрых шагов, крепкая, какая-то злая хватка на истончившемся запястье, резкий разворот и оба с отчаянием посмотрели друг другу в глаза.
- Не убегай, Казу, - попросил Джин. – Хватит того, что убегал я.
- От меня? – с каким-то обиженным недоумением переспросил Каме, опустив глаза на их с Джином уже крепко переплетшиеся пальцы.
- Скорее от тех чувств, что ты вызывал… - Джин покачал головой, слегка нахмурив брови, и положил руку на бедро Казуи. – Вызываешь.
- Чувств? – с льдинкой в голосе переспросил Каме. – И что это за чувства, из-за которых ты бросил группу и… своих родных.
Но Джина не испугал холодный тон, а запинка Каме заставила улыбаться и крепче прижимать его к себе, целуя пахнущие лаком и древесно-пряным ароматом любимой туалетной воды Казуи, которую Аканиши покупал в ЛА и разбрызгивал по комнате. Так можно было забыть про одиночество и представить, что Каме только что вышел и вернется поздним вечером. Будет ругаться из-за надоевших макарон в сковородке и ужасающего количества помидор в холодильнике. А потом они займутся любовью на роскошной кровати под музыку ночного города, слышимую из приоткрытого окна.
- Любовь, Казу…
Из горла Каме вырвался хриплый неуверенный смешок и он отчаянно прижался губами к теплым губам Джина, скользя руками по его спине и не веря, что все это разрешено, что он не наткнется на презрительный взгляд.
- Я люблю тебя, Казу-чан, я люблю тебя… - хриплый шепот на ухо заставил вздрогнуть и прижаться ближе, целуя гладкую кожу и тут же запрокидывая голову, подставляя шею под нежные прикосновения мягких губ.
- Джин… Джин… - бессвязный хриплый шепот смел все остатки неуверенности и смущения, сдерживающие Аканиши, и он решил действовать решительнее. Сняв с потерянного в удовольствии Каме джемпер и рубашку, подтолкнул его в направлении спальни. Джин раздевался, не отпуская взгляда широко распахнутых от возбуждения и удивления карих глаз. Он ласкал непокорное вырывающееся тело, пытающееся перехватить инициативу и прильнуть ближе, царапающее его спину неснятыми с запястьев браслетами. Каме оказался страстным, отчаянно бросающимся в ласки любовником, а серьга в ухе Аканиши окончательно свела его с ума. И Джину приходилось почти до синяков сдерживать Казую, чтобы тот сам не навредил себе.
Оказалось, безумие у них было одно на двоих.

Джин курил у приоткрытой форточки, глядя на спящего утомленного Каме. Завтра они поговорят и скорее всего разговор будет бурным и Казую придется убеждать, что все отнюдь не было ошибкой или насмешкой, или что он там себе за ночь выдумает. Сминая окурок в пепельнице, Джин подумал, что ЛА научил его ценить то, чем он владеет, и Каме узнает об этом первым.
- Я вернулся, - шепнул Джин, присаживаясь на кровать и наклоняясь к белеющему в темноте лицу Казуи. – Я вернулся к тебе.

@темы: fanfiction, akame, fanfics, ПЧелы

---

Хреново мне ужасно, поэтому задайте мне какие-нибудь фразы или слова, укажите пейринг (учитывайте мои возможности, ага), а я завтра выложу получившиеся драбблики и отвлекусь от всякой хрени в моей голове.

UPD:

Спасибо за заявки! Не знаю, как получилось, но это было увлекательно

Для  lenorman

акаме, "пойдешь на премьеру?"

Очередное смс-сообщение от Джина Каме стер не глядя, точно так же, как равнодушно пропустил мимо ушей первые несколько вызовов. Час спустя пришлось просто отключить телефон. Так стало намного спокойнее и уже не хотелось разбить кружку об стену, заслышав: «You are my only, my only one… Made my mistakes, let you down»*. И какого черта его тогда потянуло поставить эту песню на Джина! А еще Каме злился на себя: за то, что не сдержался и накричал на Аканиши, за то, что, вообще, предложил сходить куда-нибудь вместе, помимо магазинов и клубов. Насмешливый взгляд черных выразительных глаз и сейчас заставлял Каме краснеть от стыда и унижения. А циничное «Ты о чем, Каме? Мы с тобой что, семейная парочка?» так и звучало в голове. Казуя со стоном упал на диван и уткнулся лицом в подушку. Джин даже не считал их отношения чем-то, что могло бы подойти под определение «парочка». Скорее всего он даже и не задумывался о том, кем они стали друг другу, а, возможно, полагал, что Каме будет удовлетворен положением запасного варианта.
- Черт! Черт! Какой я идиот! Свидания захотелось, видите ли! – почти в полный голос отругал себя Каме. Дома никого не было и можно было не сдерживать себя, как обычно. Звонок в дверь заставил его почти подпрыгнуть от неожиданности и легкого испуга. Раздраженно вздохнув, Каме пошел открывать и, только распахнув дверь, подумал о том, что это могли быть не родители.
- Вот! – Джин тут же сунул ему почти в лицо какие-то бумажки. – Пойдешь на премьеру? – и, немного подумав, пока Каме приходил в себя от шока, добавил. – Только со мной.
- Что это? – ошеломленно пробормотал Казуя, в недоумении осматривая раскрасневшегося Джина с растрепанными волосами и недовольным выражением лица.
- Билеты, - буркнул Аканиши. – Оцени! Мне пришлось отстоять за ними очередь, убегать от ненормальных девчонок, не узнавших МЕНЯ, но увидевших мои билеты, добираться до тебя, даже не перекусив. В общем, озвучь, пожалуйста, свой положительный ответ.
Каме хихикнул. Этот брюзжащий, как старый дед, Аканиши вызывал у него неконтролируемый смех. Забывший про свой эгоизм и самодовольство при первом же намеке на то, что может потерять Казую, Джин сразу же ринулся совершать подвиги, чтобы вновь заслужить расположение.
- Хорошо, - кивнул Каме, улыбаясь, и отошел с порога, - а теперь проходи. Я накормлю тебя.
*Only One — Yellowcard


Для  AnilaShals

Гарридрака. «А просто мне нравится с тобой целоваться»

Гарри тоскливо вздохнул и прислонился к холодному стеклу горячим лбом. Сейчас, как и всякому порядочному гриффиндорцу, ему было положено находиться в совершенно другом месте, а именно, в теплой кровати в Гриффиндорской башне, и слушать громкий храп Рона и присвистывания Дина. Но никак не сидеть на подоконнике в Выручай-комнате и ожидать прихода Драко Малфоя. Знал бы Рон!
«Убил бы», - меланхолично подумал Гарри и на запотевшем от дыхания стекле вывел слово «поцелуй». Полюбовавшись на свой нервный почерк, Поттер стер надпись и, обхватив колени, сцепил руки в замок. Поцелуи: жаркие, нежные, страстные, заигрывающие. До боли, до крови или едва ощутимые, просто легкое касание губ. И все это после отработки у Филча, полученной от профессора МакГонагалл из-за очередной драки возле ее кабинета. Гарри тогда едва живой поднимался по лестнице, когда его догнал Малфой и со словами «Ты так невыносим, Поттер!» толкнул его к стене. Если что и сумел Гарри в тот момент подумать, так это «Сейчас будут бить!» А Драко его поцеловал, так жадно и ненасытно, будто хотел этого уже очень долго и сейчас наказывал глупого гриффиндорца за недогадливость. И ушел, оставив Гарри восстанавливать дыхание, опираясь спиной о стену.
А теперь Поттер сам стал послушно приходить на встречи, назначаемые Малфоем, и целуетсяцелуетсяцелуется с Драко.
Гарри показалось, что он лишь прикрыл глаза на минуту, а, открыв, увидел около себя улыбающегося слизеринца. Поттер моргнул. Похоже, улыбка ему померещилась.
- Привет, Поттер, - ухмыльнулся Малфой и потянул Гарри на себя, но тот его остановил, удерживая за плечи.
- Нет, так не пойдет, - покачал головой гриффиндорец. – Мне кажется, нам надо разобраться, что с нами происходит.
- А что такое? – наигранно удивленно спросил Драко, неохотно отстранившись. – Еще вчера тебя все устраивало.
- Просто так не может продолжаться, - мотнул головой Гарри, в защитном жесте скрещивая руки на груди. – Мы же враждуем! Ты же терпеть меня не можешь, но почему-то… - Поттер покраснел, но все же договорил до конца, - целуешь меня.
Драко небрежным взмахом руки откинул со лба выбившуюся из прически прядь волос и пожал плечами:
- А просто мне нравится с тобой целоваться.
Гарри сверкнул глазами и вскочил на ноги, отталкивая Малфоя в сторону. Так его унизить у слизеринца получилось впервые.
- Какой же ты все-таки ублюдок!
Гарри даже не сразу понял, что его остановили и крепко прижали к пахнущей чуть горьковатой туалетной водой мантии, пока не раздался неуверенный тихий голос Драко.
- И очень нравишься ты сам.


Для  ajja

кокаин - а этот тут чего забыл?

Джин с невозмутимым лицом зашел в гримерную, жуя жвачку и чуть покачивая головой в такт доносящейся до посторонних музыке в наушниках. Каме даже не повернул голову в его сторону, а Коки, стоящий рядом со столом, на котором удобно устроился Казуя, прищурил глаза, расслышав слова песни «Well, baby I've been around the world, but I ain't seen myself another girl (like you). This ring here represents my heart. But there's just one thing I need from you (say "I do")»*.
Стоило Джину вынуть наушники, Танака шепотом, который отлично услышал Аканиши, поинтересовался у Каме, собственнически взяв его за руку:
- А этот тут чего забыл?
- Это совместная фотосессия, Коки, – равнодушно ответил Казуя, опустив взгляд на руки и начиная играться с браслетами. Джин небрежно скинул куртку и уселся спиной к игнорирующим его приход одногруппникам. Танака переложил руку на плечо Каме.
- Какая жалость, - протянул Коки, взглядом пытаясь прожечь в широкой спине Джина дырку. – А мы так хо…
Распахнувший дверь Накамару не дал ему договорить.
- Эй, Коки, тебя менеджер зовет!
Танака беспомощно посмотрел на бесстрастное лицо Каме и тот нахмурился, перехватив его взгляд.
- Иди, - и подтолкнул его, наконец, скидывая руку Коки со своего плеча.
Цветисто выругавшись, Коки вышел вслед за Мару. Каме, слегка потянувшись, спрыгнул на пол и пошатнулся от толчка, ударившись бедром о стол.
- Аканиши, озверел? – раздраженно зашипел Казуя, поднимая голову и встречая злой взгляд Джина, и попытался его оттолкнуть от себя. Напрасный труд, сейчас от Каменаши его смогли бы оттащить только с помощью накинувшегося на него Коки. Потому что Аканиши сам с яростным удовольствием подрался бы с ним.
- А ты как думаешь? – тихим и оттого еще более опасным голосом спросил Джин. – Конечно же, я - само спокойствие. Особенно после того, как трахну тебя. Ты же это всем предлагаешь, не так ли? Чем же я хуже?
- Что ты несешь? – презрительно поджал губы Каме и вновь дернулся, пытаясь не столь тесно прижиматься к Аканиши. – Ты думаешь, что имеешь право говорить мне такое? Ведешь себя, как ревнивый любовник. Но позволь мне напомнить - мы расстались! Иди и трахайся со своими американскими шлюхами!
Джин моргнул и чуть отодвинулся от Казуи, чем тот и воспользовался, изо всех сил пихнув его в грудь, и выбежал из гримерки, смаргивая злые слезы.

* My Love - Justin Timberlake

Для  ~Sunlight~

АКАМЕ - "когда ты рядом, за окном всегда солнце"

Джин причмокнул и повернулся на бок, даже во сне собственнически прижимая лежащее рядом горячее тело к себе. Каме вздохнул, с улыбкой взглянув на расслабленное лицо, и провел ладонью по взъерошенным волосам, скользнул по бледным щекам и небритому подбородку.
- Моя колючая любовь, - едва слышно прошептал Казуя, обхватывая Джина за шею и утыкаясь носом ему куда-то в подмышку. Где-то там, за гранью их маленького мира, осень, и дождь шел всю ночь, а он спрятался от непогоды в объятиях любимого человека. Каме тихонько фыркнул, и Джин вздрогнул, просыпаясь. Громко зевнув, Аканиши ласково погладил Казую по спине и поцеловал его волосы и плечо.
- Привет, - тихо сказал Каме и поднял голову. Сонные черные глаза с нежностью встретили его взгляд.
- Привет, - хрипло проговорил Джин. – Давно проснулся?
- Нет, - покачал головой Казуя, заправив волосы за ухо. - Давай никуда не пойдем? За окном дождь.
- Когда ты рядом, за окном всегда солнце, - с улыбкой возразил Джин и хитро прищурился, - но мне нравится твоя идея.

Тиккиаллен И Аллена с длинными волосами хочу)))) И чтобы Тикки их расчесывал)

От автора: лучше бы ты сразу меня убила
- Мальчик, ну и зачем ты их отращиваешь? Чтобы походить на меня? – насмешливо улыбается Тикки, стоя позади ерзающего на стуле Аллена и расчесывая его длинные белые волосы. Они мягкие и вкусно пахнут, Ной уже проверил это незаметно от экзорциста.
Аллен возмущенно фыркает.
- Они мне не мешают, поэтому и не подстригаюсь. А твое самомнение не знает границ, Тикки. Смотри, чтобы оно не придавило тебя.
- Твоя забота трогает меня до глубины души, - усмехается Ной, завязывая волосы в хвост, и целует их в самый кончик. – Теперь я уверен, из тебя получится великолепная невеста.



Для  Sad Cypress

АКаме, "ты знаешь, как на меня это действует, и все равно продолжаешь"

Уютное кафе с вежливыми незаметными официантами, немногочисленные парочки, занятые собой, тихая ненавязчивая музыка. И можно не опасаться обнаружить завтра на столе у Джонни-сана очередную пачку фотографий, компрометирующих агентство.
- Когда мы увидимся? – Джин не поднимал взгляда на сидящего напротив Каме, беспорядочно вертя в руке соломинку от коктейля. Его расписание впервые так плотно забито различными фотографами и промо-мероприятиями, и он отчаянно скучает.
У Казуи усталые глаза и надломленный хриплый голос, и Джин тяжело вздыхает, кинув на него быстрый взгляд из-под шляпы.
- Завтра. У нас запись сингла, если ты помнишь, - Каме раздраженно расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке и взглядом поискал вентилятор. – Здесь ужасно душно…
Джин моргнул, неохотно переводя взгляд с оголенной шеи и ключиц на салфетку, крепко сжатую в своей руке.
- Это не то, - возразил он, - я имею в виду, наедине.
- Я не знаю, - мотнул головой Каме и облизнул губы, - все зависит…
- Прекрати, - тихо, но с силой приказал Джин. - Ты знаешь, как на меня это действует, и все равно продолжаешь!
Казуя недоуменно посмотрел на него и вздрогнул, встретив жаркий взгляд Аканиши. Не думая о последствиях, он положил свою руку на ладонь Джина, освободив ее от измятой салфетки, и они крепко переплели пальцы.
- Мне кажется, я видел неподалеку отель, - нерешительно проговорил Джин и счастливо улыбнулся, когда Каме согласно кивнул головой.


Для  Sagisu Ame

Акаме - Чтоб Джин не хотел делить его ни с кем.

Казуя с томной грацией изгибался под музыку в ночном клубе, и Джину оставалось лишь скрипеть зубами от злости, замечая, с какими выражениями лица наблюдают за его парнем. Всех подходящих к нему самому претендентов на сегодняшнюю ночь он небрежно отталкивал, даже не заговаривая, всего лишь небрежным взглядом.
Заметив, как Каме направился в сторону выхода, Джин устремился к нему, нахмурив брови и засунув руки в карманы свободного покроя джинсов. Казую точно пора было увозить домой, где не будет всех этих похотливых лиц и наглых рук, тянущихся к не им принадлежащему телу.
И как он мог согласиться пойти в гей-клуб! С силой распахнув дверь, Джин выскочил на улицу и тут же увидел стоящего неподалеку Каме с сигаретой во рту.
- Мы уходим, - безапелляционно заявил Аканиши и выхватил у Каме сигарету, затягиваясь. – Не понимаю, что мы, вообще, тут забыли.
- Может, мы пришли развлекаться? – насмешливо напомнил Казуя, возвращая свою собственность. - Если тебе не понравилось, можешь уйти, а я остаюсь.
- Не останешься, а уйдешь со мной, - отрезал разозленный сопротивлением Джин, схватив Каме за руку. – Я тебя среди них не оставлю.
- Джин, мы такие же, как они, - раздраженно ответил Каме, выкидывая окурок и пытаясь освободиться от захвата.
- Я не гей! – воскликнул Аканиши, зло сверкая глазами. - Мне нравятся девушки!
- Да неужели? А мои родители ошиблись, приняв меня за мальчика! – крикнул в ответ Казуя, вырываясь, и решительно направился в сторону входа в клуб.
- Ты – это ты! Единственный!
И, толкнув Каме к стене, Джин его поцеловал, обхватывая ладонью затылок и с силой притягивая к себе, а второй рукой сжимая ягодицы, бедрами прижимаясь к его бедрам. Казуя застонал, обнимая Аканиши за шею, цепляясь за него руками, чтобы не упасть, и шире расставил ноги, позволяя Джину скользнуть коленом между ними.
- Остальное дома, - прерывисто сказал с трудом оторвавшийся от Каме Джин и потянул ошеломленного его напором парня за собой.

Для  Reflet

Гарридрака,"А у тебя хорошо получается для первого раза"

На Астрономической башне холодно, но Гарри не обращал на это никакого внимания, усевшись прямо на каменный пол, и, откинув голову назад, глядел на звездное небо. Было грустно и одиноко, словно пустота поселилась в сердце юноши. Тяжело вздохнув, Гарри зачарованно проследил, как в морозном воздухе исчезает белый пар от дыхания. Было бы в жизни все так же легко.
Взяв палочку в руку, Поттер золотистыми буквами начертил перед собой фразу «Я хочу исчезнуть».
- Хочу… - Гарри и сам не расслышал, что сказал, так тихо это было произнесено. Устало усмехнувшись, отменил заклинание и мерцающие буквы пеплом осыпались к его босым ногам.
- Какой концерт, - язвительный голос словно ножом прорезал сгустившуюся атмосферу тоски, а негромкие, но отчетливые аплодисменты заставили Гарри напрячься и встать с пола одним гибким движением. – А у тебя хорошо получается для первого раза. Поэтому иди в актеры, Поттер.
- Малфой, - с отвращением протянул Гарри, скривив губы, будто одна эта фамилия вызывала у него самые неприятные воспоминания.
- Минус 10 баллов за неуважение к старосте и еще столько же за ночные прогулки, Поттер, - ухмыльнулся Драко и разгладил несуществующую складку на своей безукоризненной мантии, с брезгливостью разглядывая мятую футболку и потертые джинсы гриффиндорца.
Гордо вздернув голову, Гарри молча прошел мимо слизеринца, не заметив в прикрытых ресницами серых глазах отчаяния и радости от мгновения их близости.
Прождав минуту и чутко прислушиваясь к едва слышным шорохам, свойственным каждому старому замку, Драко вышел на площадку и подошел к маленькой кучке пепла. Опустившись на колено, он осторожно прикоснулся к ней.
- Гарри… - голос дрогнул, а внезапно налетевший порыв ветра унес пепел с собой, растрепав аккуратно причесанные волосы.

Для  Shizuma-sama

акаме, что-нибудь такое дождливое и немного грустное....

У Каме болит голова от непрекращающегося уже несколько часов ливня за окном, а еще очень хочется плакать как какой-нибудь девчонке из-за одиночества и тоски. Он вновь поссорился с Джином и ни один из них так и не набрался решимости сделать первый шаг к примирению. Чертова гордость и никому ненужные принципы!
Иногда Каме казалось, что все эти годы их отношения состояли в основном из ссор и примирений. После того как заканчивалась очередная бурная ночь, возникал еще один конфликт. Аканиши не воспринимал замечания Каменаши и совсем не старался под него подстроиться. А Каме всегда был слишком нетерпимым к недостаткам других, слишком категоричным и слишком хорошо умел сдерживать эмоции.
Звякнул телефон, извещая о новом ммс. Каме скосил глаза на светящийся дисплей и вздохнул, увидев имя отправителя. Взяв со стола почти пустую пачку сигарет, вытянул одну и закурил, вдыхая горький дым.
«Слишком одиноко и холодно», - передернул плечами Казуя и решительно схватил телефон, открывая ммс. Фотография запотевшего оконного стекла с английской надписью «I miss you». С трудом сглотнув, Каме, стараясь не задумываться о собственных действиях, сфотографировал сигарету в своей руке. И подписал « Их осталось всего лишь две».
Написано под песню Haddaway - «I Miss You»



Для  Сущее пущество

ГарриДраку "в нашем доме тоже будет камин, обещаю!"

Гарри заворожено смотрит на пламя в камине, наслаждаясь теплом и оберегающими объятиями Драко, сидящего позади него. Только здесь, в Выручай-комнате, он ощущает себя полностью счастливым и наслаждается этими моментами.
- О чем задумался? – тихий голос Драко заставляет Гарри слегка вздрогнуть и запрокинуть голову назад, ему на плечо.
- Красиво, – мечтательно шепчет гриффиндорец и улыбается.
- В нашем доме тоже будет камин, обещаю! – И по тому, как звучит эта фраза, сразу понятно, что будет так, как сказал Малфой. Гарри это чувствует. Наверное, именно эта самоуверенность заставила его влюбиться в слизеринца.
- Спасибо, – Гарри благодарно смотрит снизу вверх на Драко, а тот целует его запястье. Он-то знает, кому в действительности надо говорить это слово.
Увы, ТакакиЧинен не получится, я таких нинаю

Для  Guildias

снарри со словами(сл.соч.) "ножницы" и "очаровательный кретин"

Гарри тихо ругается и шипит от боли, почти переходя на парселтанг. Спеша закончить болезненную для его гордости отработку у Снейпа – чистку котлов без магии – он оцарапал руку и теперь искал, чем бы ее перевязать. Или хотя бы ножницы, или просто что-то режущее, чтобы отрезать кусок от футболки. Все равно она была старая, и ее давно пора было выкидывать. Как назло, на столах ничего из желаемого не наблюдается, а искать в закрытых самим Снейпом шкафах Гарри без палочки не решается.
- Ах ты ж, черт! – восклицает Поттер и поспешно окунает руку в воду, боясь испачкать свою мантию и пол кровью.
- Sanatio, – шипит кто-то рядом голосом профессора Снейпа и Гарри испуганно отскакивает в сторону, опрокидывая стоящие на полу грязные котлы, спотыкаясь и падая на них.
- Вы абсолютно бесполезное существо, Поттер, - устало констатирует Снейп, глядя, как покрасневший от смущения гриффиндорец подымается с пола и, растерянно моргая пушистыми ресницами, смотрит на внезапно появившегося и незамеченного им профессора. «Очаровательный кретин», - внезапно думает Северус и сам же пугается столь несвойственной ему мысли, резко отворачиваясь от подготовившегося к длинной тираде о своей никчемности Гарри.
- Вы свободны, Поттер. Придете завтра в это же время, - холодно приказывает Снейп, перебирая разложенные на полке ингредиенты. И сам не знает, почему прислушивается к удаляющимся от класса шагам Гарри.

запись создана: 11.01.2010 в 20:14

@музыка: Beyonce - Halo

@темы: fanfiction, Harry Potter, akame, fanfics, D. Gray-man, личное-моя семья, "прощай, крыша"

---

Сегодня День Рождения у одной хорошей пчелочки -  Shizuma-sama
Я ей приготовила маленький и скромный подарочек. Надеюсь то, что он готовился в спешке, его не испортит
И еще раз - желаю тебе всего хорошего и побольше японских мальчиГов, аха И завтра будет все отлично!

пейринг: акаме
рейтинг: как всегда PG

- Ну и что на этот раз? – устало вздохнул Накамару, прислонившись спиной к двери в гримерной. Мимо него по коридору только что прошли Аканиши и Каме, демонстративно игнорируя друг друга. Это угнетало. Впрочем как и всегда.
- Вроде они точно расстались, - пожал плечами Уэда. Он успел застать в гримерной безразлично жующего жвачку Джина и пытающегося не сорваться Каме. Татсуя по опыту предыдущих лет знал, что это самый наихудший вариант развития событий. – Во всяком случае, видя в каком состоянии Каме, я в это верю.
- Хрень это все, - лениво протянул Коки, удобно расположившись на маленьком диванчике. Он хитро щурился и пытался поставить подножку проходящему мимо него Юичи.
- Почему? – удивленно обернулся к нему Тагучи, закатывая рукава рубашки.
Танака лишь хмыкнул и надел шляпу, не увидев, как Уэда раздраженно передернул плечами.
Коки мог бы рассказать многое из того, что никто не замечал, а, возможно, не желал замечать. Например, как вздрагивал Джин, когда кто-либо в его присутствии упоминал имя Казуи. Или как сжимались его кулаки, а черные глаза пристально следили за летающей над сценой тонкой фигурой. Как сужались эти же самые глаза, прожигая насквозь каждого, кто посмел коснуться его Каме-чана. Как выпрямлялась спина, когда тот стоял позади него.
Когда так любят, то не позволят уйти. Даже если ты сам Каменаши Казуя, хладнокровный и непробиваемый.

Это только кажется, что стоит захотеть и ты поймаешь любого человека. У Аканиши ничего не получалось. Или Каменаши не был обычным человеком. А, например, превратился в невидимку. Он не ночевал дома и Джин, как придурок, безрезультатно отстоял возле двери в его квартиру несколько часов, хотя точно знал, что у Каме не было ни съемок, ни репетиций. Аканиши даже силой забрал телефон Ямапи и с него набрал давным-давно выученный наизусть номер, но ответа так и не дождался.
Джин нашел его случайно, когда обходил ночные клубы, в которые мог бы зайти Каменаши. Тот сидел на скамейке неподалеку от бара и, запрокинув голову, смотрел в небо. Джин и сам удивился тому, что заметил его. Вот уж действительно, глаза влюбленного.
А потом Казуя опустил голову и его взгляд остановился на фигуре стоящего неподалеку от него Джина.
- От тебя нигде не скрыться, Аканиши, - раздраженный голос Каме вдребезги разбил очарование момента и мимолетную надежду на теплую встречу.
- Казуя, тебе нужно отдохнуть. Идем домой, - позвал Джин, подходя к сидящему юноше ближе.
Тот и не подумал вставать, лишь откинулся на спинку скамейки, чтобы удобнее было смотреть на нависающего над ним с заботливым выражением лица Аканиши.
- Ты когда-нибудь оставишь меня в покое? – скорее с любопытством, чем со злостью спросил Каме.
Джин лишь покачал головой и ласково улыбнулся любимому, присаживаясь напротив него на корточки.
- Я же знаю, что на самом деле тебе этого не хочется.
Каме коснулся ладонью щеки Джина и тот вздрогнул от нежности этого простого жеста.
- Я так тебя ненавижу.
- Бывает, - хрипло сказал Аканиши и встал, руками раздвигая колени Казуи и упираясь коленом о скамейку между ними, нагибаясь к бледному лицу с закрытыми глазами. – Ты же знаешь, я никогда тебя не отпущу.
И поцеловал его в холодную щеку, чтобы через секунду жадно целовать приоткрытые губы, замирая от столь же страстного ответа. Прижимая покрепче к себе Каме, который вцепился в его плечи, как утопающий, Джин впервые за последние несколько дней почувствовал себя цельным.
Сумев оторваться от любимых губ, Аканиши тряхнул головой, пытаясь избавиться от упавших на глаза непослушных прядей волос. Каме слабо улыбнулся.
- Пошли, Казу, - Джин отстранился и взял его за руку, потянув за собой. Каме послушно последовал за ним.

@темы: fanfiction, akame

---

Пейринг: акаме
Рейтинг: PG

Ему бы хотелось быть всегда рядом с ним.

Съемки только закончились и КАТ-ТУН, оживленно переговариваясь и удовлетворенно потягиваясь, собирались отправиться по домам. Пока Коки дразнил Тагучи, перекидываясь шутками с Накамару, никто из них и не заметил напряженного молчания Каме. И только Джин с тревогой наблюдал за крепко сжатыми губами, идеально прямой спиной и чересчур порывистыми движениями, когда пытаешься отвлечься от боли , пока она не свела с ума.
- Я помогу тебе, - Аканиши поднял спортивную сумку Казуи, аккуратно обхватывая горячую ладонь и чуть сжимая ее в своей.
- В этом нет нужды, - Каме недовольно нахмурился и высвободил свою руку. Он со всем справится сам.


Воспоминания мучительны. Хотел бы он не помнить так много.

Если бы он познакомился с Каменаши сейчас, то они бы только кивали друг другу в коридорах агентства. Джин презрительно кривил бы губы и поскорее выключал телевизор или радио, отворачиваясь от холеного лица, натыкаясь на него в глянцевых журналах. Вместе с Рё придумывал бы ему обидные прозвища и в ужасе крутил пальцем у виска, если бы Пи назвал Каменаши «интересным парнем». Он бы раздражал его своей пунктуальностью, вежливостью и аккуратностью, от которых Аканиши хотелось бы материться. Возненавидеть его было бы легко… Так же легко, как сейчас любить.
За неловкую улыбку, растрепанные волосы, солнце Окинавы в карих прищуренных глазах, смотрящих тогда только на Джина.

Иногда лучше просто не давать ему говорить.

Джин обожает это страстное и в то же время умоляющее выражение лица Каме, этот приоткрытый рот, из которого сейчас могут вылетать только стоны и мольбы, прекрасные в своей краткости, эти руки, прижимающие все крепче, с той же силой, с которой в самом начале – невероятно далеком – пытались оттолкнуть.
«Еще, сильнее, Джин… Да! Да!» Эти вскрики лучше любой песни, Джин готов слушать их постоянно. Ради этого стоит стерпеть яростное сопротивление Казуи в начале, постоянно затыкая его гневные крики поцелуями, пока он сам не начнет притягивать Джина к себе, раздвигая ноги и податливо выгибаясь.
Только тогда словам Каме можно верить.

Это не привычка. Это любовь.

Засыпать у Джина получается в любое время и в любом месте, особенно под шутки Тагучи и очередные нотации менеджера. Но высыпается он только тогда, когда его греет тепло лежащего рядом Каме. Даже если это всего лишь жалкие крохи от полноценного сна, потраченного на более важные дела, от которых приятная истома во всем теле, а постельное белье отправляется в стирку.
Ему важно ощущать, как доверчиво Каме спит на его груди.

@темы: fanfiction, akame

---

Тварюшка сдалась и написалась наконец А ведь могла и не получиться. Я легла в 5 утра, а в полдесятого мне позвонили и попросили, чтобы я вышла на работу - я отказалась Как-то не очень честно... да и спала мало. А тварюшка в полусне и оформилась в зарисовку
пейринг: акаме
рейтинг: PG

Для всех, кто ждал И мне важно ваше мнение. Так долго не писала, что даже страшно

Больше всего на свете Накамару ненавидел подслушивать. Пусть даже это происходило с ним независимо от его желания. И уж тем более ситуация, когда он полуголый стоит у приоткрытой двери раздевалки и слушает отчетливо доносящийся до него усталый, но с едва заметными нотками раздражения голос Каменаши, не входит в число особо любимых Юичи.
Накамару, как никто в группе, ценил попытки Каме оставлять личные переживания и неурядицы за дверью гримерки, скрывая их приторной улыбкой. Если бы Юичи следил бы за ним все годы совместной работы, то мог бы с чистой совестью назвать Каме фальшивкой. Но, как назло, чуть позже происходят, причем чертовски не вовремя, вот такие незапланированные встречи, переворачивающие уже сложившееся мнение о человеке с ног на голову.
Меньше всего Накамару хотелось узнать, какой кризис в очередной раз переживают Акаме. Ему и так надоело – и это еще слабо сказано – отвечать на любопытные расспросы своих знакомых. Все эти «Это правда, что?...», «А вы их ловили за ЭТИМ?..», «Как они красиво смотрятся, да?» стояли уже поперек горла, отчего иногда хотелось просто завыть. Но Каме слишком хорошо научился прятать свои эмоции, чтобы эти вопросы задавали столь же часто, как и раньше. И по меньшей мере глупо было бы со стороны Накамару дать знать о себе, когда Каменаши настолько раним, без этой своей коронной улыбки соблазнителя на лице.
- Нет, все, правда, в порядке… Тебе, действительно, совсем необязательно приезжать.
Похоже собеседника Каменаши тоже не обманули эти нелепые заверения о том, что все с ним хорошо.
- О Боже, Пи, если ты не заметил, я взрослый мальчик и со всем справлюсь!
И доведу окружающих до инфаркта своей нездоровой бледностью и запавшими глазами. Знаем – проходили.
- Если тебя так интересуют его дела, то позвони ему. Он знает о них намного больше, чем я. И я не язвлю!
Ну вот, Ямашита в своем репертуаре: пытается разобраться там, где Каме и Джин смогли набить только шишки. И Юичи совсем не против, но почему он должен все это слышать!
Каме выругался и глубоко вздохнул.
- Мы разъехались, Пи. Ты это понимаешь? У нас у каждого своя личная жизнь, кот… Причем здесь количество девушек?!.. Я не помню… Не приплетай это сюда! Ты же знаешь, у меня много работы!..
Накамару передернул плечами от холода и осторожно переступил с ноги на ногу. Вот только сейчас не хватало того, чтобы Каме его услышал.
- Почему я, вообще, должен перед тобой отчитываться? – Юичи поежился, по голосу Каме можно было почувствовать, насколько тот разозлился. – И что ты хочешь, чтобы я сделал? Трахался со всем двигающимся как Джин? И желательно у него на глазах? Сколько раз говорить, мы прекрасно обходимся друг без друга!
Раздался характерный щелчок захлопнувшейся раскладушки, а Каме еще несколько секунд стоял без движения и Юичи затаил дыхание. Потом открылась дверь, и Каме хрипло рассмеялся со знакомыми Накамару соблазнительными переливами, из-за которых по телу ползут мурашки от предвкушаемого удовольствия.
- Нишикидо, ты обронил…
Дверь захлопнулась и воцарилась столь необходимая Юичи тишина. Быстро одеваясь и укладывая прическу, Накамару старался думать о чем угодно, да хоть о прыжках с тарзанки, лишь бы не вспоминать чужой разговор, не предназначенный для его ушей. Не ему судить категоричность и резкость Каме, не ему осуждать и инфантильность Джина. Но не назвать их обоих придурками у Накамару не получилось.
Каме закидывает ногу на ногу и продолжает лениво листать журнал, разглядывая новую фотосессию Пи. Он решает написать ему мейл со множеством восхищенных смайлов. От этой мысли Каме едва заметно улыбается и косится на уткнувшегося в свой телефон Тагучи.
- Джунно, достань из моей сумки телефон.
Тот негромко мычит и наклоняется к небрежно брошенной рядом с ним сумке, одной рукой нащупывая лежащий сверху телефон. Джин отчетливо хмыкает, глядя какую-то увеселительную программу, и Каме чувствует, как его вновь захлестывает раздражение. Если честно, он не понимает, как получилось, что в этом гостиничном номере они с Джином будут жить вдвоем. Ну не считая Тагучи. Обычно фронтменов расселяют, а тут такое «счастье». За прошедший час Джин прокомментировал каждое движение Каме, даже то, которым он поправил браслет на левой руке. Поэтому, когда Джунно, зевая, выходит из номера, Казую охватывает легкая паника – ему совершенно не хочется ссориться с Аканиши. Пусть тот смотрит телевизор, а Каме будет читать глупые статейки в журнале. Потом они мирно улягутся спать, а на утро Казуя переговорит с менеджером и спокойно выскажет все, что он думает об идеи поселения Аканиши и Каменаши в одном номере.
- У меня есть два билета на бейсбольный матч в среду, - раздается негромкий голос Джина, и Каме с недоумением поднимает голову от журнала, вначале даже не понимая, что тот обращается к нему. Окинув упрямо уставившегося в телевизор Аканиши, Каме моргает и издает красноречивый возглас. Что-то среднее между «О!» и «Да неужели?».
- Ты мог бы сходить со мной.
Сначала Каме отмечает в голосе Джина необычное для него смущение, а потом осознает, что тот только что предложил и чуть не опрокидывает на себя чашку с кофе.
- Я буду занят, - коротко отвечает Казуя, вновь утыкаясь в журнал и практически не вздрагивая, когда Джин резко поворачивается в его сторону и выключает телевизор.
- Ты лжешь, - резко бросает Джин и шумно выдыхает. Продолжает он намного более мягким тоном. Заигрывающим. – Там будет куча народу, я не смогу к тебе пристать, Казу. – Каме прикрывает глаза – это запрещенный приём. - Так что смело соглашайся.
- Спасибо за приглашение, - Каме прячется за вежливую маску, пытаясь скрыть свои растерянность и страх от неожиданного предложения Аканиши. – Но я буду занят.
- Чем? – Джин умеет угрожать, особенно когда смотрит так пристально, так тяжело.
- О, я уверен, что найду, чем заняться, - Казуя улыбается и пожимает плечами. Он не ожидает, что Джин улыбнется ему в ответ – так ласково и по родному, так знакомо и извиняющееся – и попросит:
- Позвонишь, когда освободишься? Я немедленно приеду.
У Каменаши дергается уголок рта и он сдается, зло прошипев:
- Аканиши, прекращай этот фарс.
Ему хочется вскочить и запереться в спальне, но это будет выглядеть так, будто он боится этого идиота, будто стоит ему подойти, как Каме готов сдаться и выбросить белый флаг. Но Казуя не собирается этого делать, так же, как не собирается его прощать.
Но до Аканиши как всегда не доходит и он упрямо продолжает.
- Это не фарс! Это попытка помириться. Просто я не очень хорош в этих делах, - и Джин заискивающе улыбается.
Это бесит. Каме вскакивает на ноги, швырнув в Аканиши и журнал, и кружку… Если бы он мог остаться в этой долбанной комнате хоть на секунду дольше, он кинул бы в него и журнальным столиком, и идиотской лампой в виде корабля. Но сейчас Каме хочется убежать. И это ему почти удается. Джин ловит его за руку. Он всегда успевает его поймать.
- О Боже!.. Прости, я такой идиот! Совершенно не умею говорить… Казу, прости! – сдавливая дрожащие ладони Каме своими, сильными и липкими от кофе, Джин дышит в затылок молчащего Каме, не решаясь сделать последний шаг и прижаться грудью к напряженной спине. – Я думал, что смогу без тебя, что ты совсем не нужен. Столько лет, столько событий… Я решил, что это просто привычка. Что между нами одно равнодушие, как будто все эмоции пропали. А потом начал просыпаться по ночам, хотя и был измучен съемками. И все время чего-то не хватало. И секс не приносил того удовольствия, что раньше. Как будто не то, чужое. Я потом понял, что ты, твои привычки, вкус, голос въелись мне под кожу. Что я просыпаюсь, потому что не слышу твоего дыхания, что неосознанно хожу и ищу тебя по квартире, покупаю твою любимую еду и постоянно хочу позвонить тебе… Я идиот, да?
Каме кивает, отчаянно и зло.
- Я люблю тебя, Казу.
Джин наклоняется и прижимается щекой к волосам Каме, продолжая стискивать его ладони в своих и пытаясь поверить, что это происходит наяву.
- А я не понимаю, почему продолжаю любить тебя, - с горечью шепчет Каме, признавая свое бессилие, и шагает назад, прижимаясь к Джину, откидывая голову ему на плечо, ощущая, как смыкаются объятия, и накрывая столь знакомые руки своими, пытаясь как можно сильнее вдавить их в себя.
- Хорошо, я схожу с тобой на матч.

@темы: fanfiction, akame, эта работа