[yayoi-queen]

Название: «...»
Автор: Yayoi
Бета: сам себе...
Фэндом: JE, RPS
Пейринг: АКаме
Рейтинг: PG - R
Жанр: romance
Дисклаймер: все не мое, дайте поиграться-то.

Как и обещала, делаю новую запись)
Начало - snowflake87.diary.ru/p66878777.htm

на свой страх и риск))

***
Джин всегда был впереди, очаровывая зрителей улыбкой и голосом, но после «Gokusen2» Каме как-то незаметно сравнялся с ним, а теперь, когда в группе переживали из-за все еще несостоявшегося дебюта, сообщили, что Каме начал сниматься в новой дораме! Той, на прослушивании которой Джин провалился, той, где снимается Ямапи, и к которой будет записан сингл. Каме предал KAT-TUN и его. Джина! Он обещал не соревноваться с ним, всегда быть рядом, и вот… Признавать, что тогда, на собрании, Аканиши сорвался и высказал Каме много глупостей, не хотелось. Но еще больнее было от того, что сам он оказался таким же предателем, каким называл Казую. Каме явно ожидал найти хотя бы у него понимание и поддержку, а взамен получил гнев, ненависть и элементарную зависть.
С каждым съемочным днем Казу становился все более отстраненным от группы, когда поблизости не было камер, и худым, элементарно не высыпаясь, отчего гримерам приходилось изрядно постараться, чтобы скрывать мешки под запавшими глазами. Наблюдая за этим, Джин все больше мучился. Но не знал, как сгладить отношения внутри хотя бы группы, если не между ними. Надежда на последнее пропала после того, как он обнаружил в своей сумке ключи, отданные им Каме. Именно тогда он осознал, что все. Все кончено. Завершение дня Джин не помнил, слишком много выпил. Первый тост был за собственную глупость. Казалось бы, что за чушь? Сколько раз они уже ссорились, кричали друг на друга, не разговаривали месяцами. Но сейчас Джин, натыкаясь на холодный взгляд Каме, понимал, что так просто ничего не решится, даже если он попросит прощения. Слишком многое он высказал, слишком Каме гордый и ранимый, и слишком Пи рядом. О да, вскоре Джин забыл про уязвленное самолюбие и обиду. На смену пришла всепожирающая ревность. А началось все с безобидной на первый взгляд смс от Ямапи:
«Не знаю, что ты ему наговорил, хотя и догадываюсь. Но тебе не кажется, что это было слишком даже для тебя, бака?»
Когда это Пи заботило, что Джин говорил Каме?
«Каким боком это касается тебя?»
Ответ пришел через минуту.
«Мы вместе снимаемся, но, надеюсь, что вскоре это будет не самой главной причиной, раз ты такой Баканиши».
Сдержав первый порыв найти Ямапи и выбить ему хотя бы пару зубов, Джин мысленно пожелал им счастье, а через пару дней стал встречаться с одной из многочисленных актрисок, вьющихся вокруг него. Только это все равно продолжается недолго. Все же невозможно находиться с одним человеком, когда сердце рвется к совершенно другому.
Самым трудным было сдерживаться и не пихать еду прямо в рот Каме, когда тот убегал на съемки, ничем не перекусив. Однажды Джин не выдержал и захлопнул дверь прямо перед высокомерным носом Казуи.
- Аканиши?
Нейтральный вопросительный тон и фамилия из уст Каме заставили Джина скрипнуть зубами, что, как ему показалось, услышали все, потому что TTUN замерли после стука захлопнувшейся двери.
- Каменаши, сядь за стол и, наконец, съешь свой обед. Не порть аппетит всем своей беготней.
Джин ожидал в ответ все, что угодно, понимая, что нарывается, но не молча садящегося за стол и принимающегося за еду Каме. Если так подумать, это была самая худшая реакция из всех, что он мог выдумать.
***
Единственной возможностью узнавать, как дела у Каме, стало чтение журналов и Интернет. Пусть, в основном, это были слухи, заранее придуманные ответы и вопросы, и выдумки фанов, но что еще ему оставалось. Больше Каме никому не позволял понять, что чувствует. Хотя Джин не знал, как обстоит дело с Пи… И что Каме позволяет ЕМУ!
В ноябрьском Potato Каме сказал, что тяжелые времена ему позволяет пережить футболка, которую он сделал на Окинаве по заданию Такки. Прочитав это интервью, Джин достал мобильный и быстро нашел в списке имя Казуи, тут же нажав вызов, не позволяя себе передумать.
- Алло? – Голос Каме звучал удивленно-настороженно. Они давно уже не созванивались, предпочитая обмениваться информацией через кого-то третьего.
- Привет. Я тут прочитал журнал… - и пояснил, - Potato.
- Вот как.
Каме явно не хотел облегчить Джину этот разговор.
- Значит, ты помнишь, - продолжил Аканиши, не зная, как выразить все, что чувствует.
- А я давал повод думать, что все забыл? – вздохнул Каме.
- Просто я обрадовался… - на секунду заколебавшись, Джин все же решился и добавил, - Казу.
Каме ответил с незначительной задержкой, но сердце Джина уже успело оказаться в пятках.
- Это хорошо. Ты в последнее время очень грустный.
- И ты знаешь почему, - с силой ответил Джин, крепче сжимая мобильный в руке.
- Да… Джин, мне пора.
- Понятно. Тогда пока. - И отключился, кинув телефон на кровать.
А через несколько дней все равно сидел с журналом, раскрытым на странице с Казу, не замечая, как его фотографируют. Он, действительно, слишком замечтался и все его попытки не показывать Каме, как он соскучился, провалились. Тот и так изрядно потоптался по его гордости, а теперь и эта фотосессия. Хотя будет ли у Каменаши время рассматривать его фото.

***
- Какой кошмар, - скривил губы Рё. – Как это все терпят остальные члены группы?
- Ты про что? – Джин сделал вид, что не понял вопроса. Но с Рё никогда такое не прокатывало, он лишь усмехнулся.
- Баканиши, у тебя столько возможностей. Вот сейчас Каме в гримерке. Иди и трахни его уже, наконец, - процедил Нишикидо. – А то не постановка «Dream Boys» получается, а «Не дайте Аканиши и Каменаши повода столкнуться».
- Между нами давно уже ничего нет, - отвернулся Джин от Ре к сцене, где Каме и Коки репетировали один из своих совместных эпизодов. Глядя, как Танака кружится около Казу, такого элегантного в белом костюме, Джин непроизвольно смял страницы своего сценария.
- Ничего нет, значит… - хмыкнул Ре.
- Отвали, - только и ответил Джин.

оно

***
Нельзя сказать, что их отношения не улучшились. Конечно, они общались и даже могли сходить куда-то пообедать, но как же этого было мало. Это как быть властелином мира, а после остаться владельцем жалкого необитаемого острова. Именно поэтому, когда Джин пел в мюзикле «Kizuna», он едва сдерживал слезы. Было больно петь именно эту песню и именно в этот момент. Изощренная пытка от Каменаши Казуи. А еще больнее было смотреть на его спокойное собранное лицо. Его волновал лишь мюзикл, но не чувства Джина. Рё оставалось лишь материться, глядя на Баканиши, растерявшего всю свою самонадеянность и самоуверенность в столкновении с холодностью Каменаши.
Разговора по душам было не избежать, но ни один, ни другой не предполагали, что он будет настолько выматывающим. В Джине все еще горела ревность, а вместе с ней и обида, и желание причинить такую же боль, какую испытывает он сам. Каме же, столкнувшись с этими захлестывающими Джина чувствами, стал защищаться, отвечая ударом на удар.
- Прости за то, что тогда наговорил.
Оба сидели на диване в квартире Аканиши, избегая смотреть друг другу в глаза.
- Я сначала обижался, а потом ты начал все время быть с Ямапи. Мне это не понравилось. Что у вас с ним?
- Что? – Каме изумленно захлопал глазами, напоминая в этот момент своего героя – Сюдзи, чем взбесил Джина еще сильнее.
- А то ты не видишь, как он смотрит до сих пор на тебя! И будешь отрицать ваши совместные прогулки?!
- Мы подружились. Он меня поддерживает. А ты думал, что после всего я к тебе прибегу?! – вспылил и Каме.
Это было лишь начало их ссоры, в конце которой Каме вылетел из квартиры Аканиши, обозвав его придурком, а Джин разбил о стену не вовремя подвернувшийся под руку телефон.
Накамару с Коки только тяжело вздохнули на съемках дебютного клипа, глядя на демонстративно игнорирующих друг друга Каме и Джина. Когда же каждого участника расспрашивали о других членах группы, на вопрос о Каменаши, Джин замер, понимая, что сейчас ему нечего сказать, кроме «Несмотря ни на что, я люблю его», «Я его совершенно не понимаю!», «Хочу запереться с ним в своей спальне…» Он выбрал вторую фразу.
На передаче Music Fighter, когда Каме составлял свой хит-парад и первым выбрал Танаку, взяв того за руку, Джин лишь кривил губы в жалком подобии улыбки, переминаясь с ноги на ногу, чтобы не броситься и не оторвать своего Казу от Коки. Не выдержав, Джин напомнил о себе.
- Они выглядят, словно лучшие друзья.
Каме в растеренности взглянул на него, а затем легко улыбнулся. И среди миллиона улыбок Джин не нашел бы краше и ярче. Когда же Каме подошел к нему и взял за руку, в Джина словно бес вселился. Ну что Каме такой… такой!.. Он выдернул руку и воскликнул:
- Не трогай меня!
«Не трогай, раз тебе противно, раз ты все не можешь забыть!»
Но глядя в непонимающие карие глаза и видя, с какой жадностью зрители наблюдают за ними, Джин сумел улыбнуться, мысленно прося прощение за свою выходку.
***
Каждый раз видя, как его же фанаты обижают Каме, доводя того до слез, Джину хотелось их всех разогнать и увезти, наконец, к себе домой измученного Казу. Но он сдерживался, понимая, что первым воспротивился бы именно сам Каме. Джин готов был рычать от ярости, не зная, как помочь Казуи, как защитить его от помешавшихся фанаток, придумывающих всякую чушь и срывающих их концерты. И, главное, он не мог даже обнять Каме, успокаивать его ночью, держать за руку на концерте – и плевать на последующее негодование из агентства. Но он… не мог. «Не подходите, я справлюсь» - казалось, именно это было выгравировано на лбу у Каме.
И все же Джин не мог отстраненно наблюдать за происходящим, поэтому и стоял у закрытых дверей гримерок, постоянно находился позади Каме, готовый поддержать в любой момент. И он заслужил это слово, которое уже давно не слышал от Казу. Простое «спасибо».
***
Когда они давали концерт на Хоккайдо и пели «Blue Tuesday » Джин бросил взгляд на Каме и не смог отвести его. Тот как раз небрежным жестом поправлял свою футболку. Это напоминало о времени, когда Джин валялся на кровати, с улыбкой наблюдая, как Каме одевается на какие-нибудь съемки или фотосессию. Ему отчаянно не хотелось отпускать своего теплого и сонного Казу, но тот такой ответственный, поэтому оставалось только смотреть на него. Очнулся Джин только, когда понял, что пропустил свои слова, и быстро пропел их.
- Ну ты даешь, - сказал ему Накамару, присаживаясь на сцене рядом с Джином.
- С кем не бывает, - рассмеялся тот в ответ. Как раз перед концертом они с Каме вместе пообедали, но самое главное, Казу позволил держать себя за руку, и, наконец-то, это не был фансервис, который на сцене приводил Джина в отчаяние. Тогда, в мюзикле, сжимая ладонь Субару, схваченную от внезапного жеста Каме, и теперь не позволяющую ему свалиться в обморок от затопивших его чувств, Джин не знал, что делать. Поэтому кусал губы и косился на Каме, желая понять, что было игрой, а что настоящими чувствами. Но так и не набрался смелости спросить у Казу об этом. Зато сейчас понимал – в тот раз Каме держал его за руку, потому что нуждался в нем.
- И что это было? – нахмурившись и постукивая по полу ногой, Каме ждал объяснений от Джина, а TTUN, ухмыляясь у него за спиной и подмигивая Джину, покидали гримерку.
- Прости, - покаялся Джин, не забывая при этом улыбаться. – Я засмотрелся на тебя.
Это был неожиданный ответ, из-за которого Каме забыл, что хотел сказать, и сумел только пробормотать:
- Баканиши…
И Джин решился, пока Каме был сбит с толку.
- Сходишь со мной поужинать?
- Хорошо. Но больше не смотри на меня во время концертов, раз это так на тебе сказывается.
Замерев на секунду, Джин бросился догонять Каме с воплем:
- Но это невозможно, Казу!

***
Что действительно было самым невозможным, так это понять, что творилось в голове у Каме. Он начал встречаться с Коизуми Киёко. И Джин, который принял его правила игры, пошел на свидание с Такако.
Это нельзя было назвать размолвкой, ссорой, закончившейся дружбой. И этому не подходило определение «расстаться на время». TTUN называли это «черти что». Джин и Каме иногда ходили вместе по магазинам, помогая покупать подарки своим девушкам и одежду друг другу. Переругивались на репетициях, мило смеялись на телепередачах… А напряжение между ними искрилось и никому не хотелось находиться рядом, когда оно достигнет своего предела.
Это случилось, когда Накамару спросил, куда Каме так спешит.
- На встречу, - кратко ответил тот. Коки отчаянно замахал руками за спиной Джина. Но было поздно. Аканиши, медленно застегивая рубашку, протянул:
- Вот я не понимаю, Каменаши, у тебя же полноценная семья. Зачем тебе вторая мама?
Каме со стуком опустил на столик средство для снятия макияжа. Мару вклинился в разговор, в какой раз пытаясь спасти ситуацию.
- Джин, ты просто не понимаешь…
Каме отстранил Накамару и вышел из гримерной. Джин подошел к зеркалу, чтобы поправить свою прическу. Никто больше не произнес ни слова.
И TTUN не удивились, что на съемках клипа Signal Джин всеми силами пытался привлечь внимание Каме. Хорошо, что Коки с самого начала понял настроение обоих, заставляя Казую раздражаться и смеяться от нескончаемого потока «Каме, Камеее, Каме-чааан» со всех сторон, и менее остро реагировать на попытки Джина задеть его. Вот только злую шутку Аканиши с лифтом, когда двери закрылись прямо перед носом Каме, пришлось поддержать всем. Кому-то с охотой, а кому-то вынужденно: не затевать же разборки прямо перед камерой. А все из-за подозрений Джина, будто Каме задержался, потому что ему позвонила Киёко.
***
- Проходи, - пригласил Каме.
Джин сам не знал, зачем поднялся в квартиру Казуи, где еще ни разу не был. Да он самым последним из группы узнал о ее покупке. И сейчас ему надо было не выходить из такси, а ехать домой и срочно звонить Такако, чтобы хотя бы немного отвлечься от мыслей о Каме. О том, какой он уставший, о морщинке между его тонкими бровями, о тоске, мелькающей в карих глазах, когда Казу ослабляет контроль над собой, а взгляд Джина, как и всегда, прикован именно к нему.
Застыв в просторной прихожей, Аканиши и не подумал раздеваться, наблюдая за тем, как Каме устало улыбается прибежавшей на шум Ран-чан.
- Что будешь? - не оглядываясь, спросил Каме и, скинув верхнюю одежду, прошел на кухню.
Джин тут же проследовал за ним, мимоходом погладив крутившуюся уже около него собаку.
- Чай, - смог выдавить из себя Джин, сглотнув комок в горле. Все было так знакомо: кухня, только пришедший со съемок Каме, закипающий чайник… Вот только квартира другая, Джин здесь чужой, а на их лицах давно уже не играют обращенные друг к другу счастливые улыбки.
Прислонившись к стене, он только и мог, что вновь, как и многие часы, дни, недели до этого момента, взглядом впитывать в себя Каме, чтобы потом, лежа в кровати с совершенно другим человеком, вспоминать именно Казу, пытаясь хоть немного приглушить свою жажду и тоску по нему.
Взгляд зацепился за прядь волос, упавшую на глаза Каме, и Джин уже сделал было шаг в его сторону, чтоб смахнуть ее, но усилием воли сдержался. Такого Казуя не потерпит, а для него самого этого будет слишком мало.
В следующее мгновение время для них замерло. Было слышно только едва различимое позвякивание кружек в дрожащих руках Каме, на которые они оба и уставились. А потом Джин вздохнул, так, как будто задерживал дыхание на год, с тех пор, как увидел побледневшее лицо Казу, пришедшего сказать о своей новой дораме с Ямапи. Аканиши шагнул к Каме и тот резко вскинул голову, уставившись на него расширенными испуганными глазами. Когда Джин сделал второй шаг, раздался звон разлетевшихся на осколки кружек, а сам Каме выставил руки вперед и замотал головой.
- Нет, Аканиши, нет!
Как будто Джин не видел только что, как Каме скучает, как волнуется и нервничает в его присутствии. Рё прав, они - два упертых барана, но Аканиши будет упрямее. Он больше не даст Казу убежать, как бы тот не стал сопротивляться. Одной рукой перехватив тонкие запястья Каме, второй он за талию привлек его к себе, прижимаясь щекой к гладкой щеке своего все еще сопротивляющегося самого любимого человека на свете.
- Боже… Как же я скучал, - выдохнул Джин в волосы Каме.
- Уйди, - тот попытался освободиться, но сам же говорил, что Джин - очень непослушный и недисциплинированный. И Аканиши согласен быть таким, лишь бы не отпускать Казую от себя.
- Не уйду, - зашептал Джин на ухо Каме, отпуская его ладони и обнимая свободной рукой за плечи, прижимая к себе крепче, явно причиняя этим боль, но тот лишь как-то рвано вздохнул. – Ты же не хочешь этого, я знаю. Я был таким ревнивым идиотом, прости! Прости, что тогда не поддержал, что завидовал, что позволил думать, будто не люблю тебя.
Каме обмяк в его объятиях и прислонился лбом к плечу Джина.
- Ты, действительно, такой идиот, - тихо ответил он. – Ты был мне так нужен… Ты всегда мне так нужен, Джин!..
Тот лишь молча слегка раскачивался из стороны в сторону, успокаивая Казую, нежно гладил его по спине, ненавидя рубашку на нем, и боясь сделать какую-нибудь вольность. И даже позволил Каме немного отстраниться, чтобы они смогли посмотреть друг другу в глаза. Усталость, неверие, приглушенная радость, и, наконец, нескрываемая нежность. Джин позволил себе легкую улыбку и поцеловал Казую в лоб.
- Иди ляг, я сготовлю тебе поесть, - предложил Джин, уговаривая себя разжать руки. Было страшно отпустить Каме хотя бы на секунду. Вдруг он опять решит отдалиться, забыть этот разговор, позвонить Коизуми и много чего другого, приводящего Аканиши в ужас.
Каме помотал головой и слабо улыбнулся.
- Я никому не позволю хозяйничать на моей кухне без присмотра.
Со стороны, наверное, это показалось бы смешным. Каме сидел невдалеке от жарящего макароны Джина, но тот ежесекундно оборачивался, чтобы взглянуть на него, убедиться, что да, Казу, его Казу, рядом, и это не сон. Нормально покушать у них тоже не получилось. Джин пожирал глазами Каме, а тот, смущенно улыбаясь, водил палочками по тарелке.
Когда же Казуя готовился ко сну, Джин в нерешительности застыл у входа в спальню, окидывая быстрым взглядом широкую кровать, стол с компьютером, шкаф, явно набитый модными шмотками, половину из которых Каме оденет всего лишь раз. Он хотел остаться, о, этого он хотел больше всего на свете. Но решать не ему. Обернувшись на звук открывающейся двери, Джин увидел Каме в домашних, хлопковых штанах и накинутом на плечи полотенце. Сглотнув, отступил в тень, чтобы Казуя не заметил его голодного выражения лица.
- Джин…
- Наверное, мне пора домой, - пробормотал Аканиши, вновь отводя взгляд, все равно возвращающийся к освещенной светом из ванной комнаты тонкой фигуре.
- Домой? – повторил за ним Каме и опустил голову. – Конечно. Если ты хочешь, я вызову тебе такси.
Закусивший губу, Джин поймал отвернувшегося от него Казую за руку и прижался лицом к его затылку.
- Я не хочу домой, Казу. Но я очень хочу, чтобы ты хотя бы немного рассказал о своих желаниях.
Несколько секунд было слышно только их участившееся дыхание.
- Оставайся, Джин…
Их занятия любовью трудно было назвать сексом, слишком это грубое и пошлое слово. Их чувственные игры были наполнены нежностью Джина и податливостью Казуи. Даже когда страсть туманила голову, а ноги Каме все плотнее сжимались вокруг поясницы, Джин каким-то чудом сдерживался, боясь причинить боль. Но не в этот раз. Джин потерял контроль над собой в первую же минуту, как они оказались на кровати, и Каме до крови прокусил его губу, тут же зализывая ранку. Целый год он не дотрагивался до Казуи, и хотя спал с другими, сейчас казалось, будто все это время он вел монашеский образ жизни, настолько возбуждали его прикосновения и агрессивное поведение Каме. Джин опрокинул его на спину, навалившись сверху, не обращая внимание на залаявшую где-то неподалеку Ран-чан. Помог Каме снять с себя свитер и футболку, рванул с него рубашку, оторвав пару пуговиц, и, наконец-то, вновь ощутил гладкую кожу под собой. Казуя выгибался под прикосновениями чутких пальцев, но не нежность ему сейчас была нужна. Он хотел принадлежать, хотел осознать, что Джин рядом. Они снова вместе. Поэтому Каме впился ногтями в спину Джина, отчего тот зашипел как кошка. «Такая большая кошка… тигр…» - это была последняя связная мысль Каме. Немного позже, как только они полностью разделись, он мог только невнятно просить, протяжно стонать, царапаться и кусать Джина за плечо, закрывая глаза и подставляя шею под жадные поцелуи.
- Ничего… себе… - Аканиши не скоро заговорил, в изнеможении лежа на спине, но все равно прижимая к себе тяжело дышащего Каме. – Казу…
- Ммм?..
- У меня точно… будут царапины и укусы… видны, - сумел выговорить Джин.
Каме хихикнул в ответ, скользя ладонью по груди Джина.
- Это несмешно, - проворчал тот в ответ, млея от ласки. – Я не смогу раздеться на концерте.
- Ну и хорошо, - отмахнулся Казуя. – Значит тобой буду любоваться только я.
Хмыкнув, Джин повернулся на бок, лицом к Каме.
- Я люблю тебя. Я всегда тебя любил.
Каме кивнул.
- Да, теперь знаю. Ты всегда смотрел на меня таким взглядом.
- Каким? – заинтересовался Джин, поглаживая живот Каме. Тот молчал, и Аканиши уже подумал, что он заснул, поэтому вздрогнул, когда раздался голос Казуи:
- Будто, кроме меня, вокруг тебя никого нет.

наконец, написала

***
Группа задыхалась. Малейшие разногласия между Джином и Каме становились очевидными любому внимательному наблюдателю. А все благодаря несдержанному поведению Аканиши, реагирующему на любой слух, касающийся Каме. Девушки Каме, фансервис Каме с кем-то помимо Джина, работа Каме вне группы. У TTUN было ощущение, что Казуя и Джин как будто и не встречались раньше, они совершенно не умели находить компромиссы. И уступал практически всегда Джин, не выдерживающий игнорирование Каме. Он находился в полной зависимости от него, реагируя в основном только на реплики Казуи, поворачивая голову в его сторону так часто, что вырезать абсолютно все моменты на видео было попросту невозможно. Каме же позволял себе расслабиться только вдали от камер, что вызывало недовольство Джина, жаждущего его внимания. Было очевидно, что продолжаться так не может.
Именно поэтому руководство решило отправить кого-то из них в Америку, под предлогом подучить английский язык, о чем Джину и сообщил сам Джонни-сан. А ведь Каменаши сейчас бешено популярен, занят в съемках дорамы, и к тому же любит работать. Он сможет потянуть на себе группу. Джин лишь кивнул. Выбор был очевиден. Как и реакция Каме, устроившего практически истерику, услышав о решении Джина изучать английский. Впрочем, группа его поддержала. Коки так практически полез в драку, упрекая в безответственности и предательстве.
Каме несколько дней не отвечал на звонки Джина, впрочем, как и не разговаривал, предпочитая находиться на расстоянии. Аканиши лишь горько усмехался, а еще его называют самовлюбленным эгоистом. Куда уж ему до Каме… А ведь именно сейчас ему так хочется быть рядом с Казу, с ласковым, лукаво улыбающимся Казу. Тем, который уютно сворачивался около Джина на диване, любит сентиментальные фильмы и зачастую над ними плачет. И чертовски несправедливо, что последний месяц до отлета Джину придется лицезреть холодную маску идола, а не Казу-чана.
И когда зазвучала «Kizuna» на мобильном, Джин сначала не поверил собственным ушам. Ему звонил Каме.
- Да, - смог выдавить из себя Джин, прижимая мобильный к уху, прислушиваясь и молясь всем богам, чтобы Каме не передумал и не бросил трубку.
- Джин… Меня не будет на пресс-конференции, - тихо произнес усталым голосом Каме.
- Ты и сейчас меня не можешь простить? – стискивая телефон в руках, прошептал Джин. – Я недостаточно заплатил за свои ошибки?
- Бака, - вздохнул Каме и Джин прижался лбом к холодному стеклу, подойдя к окну. - И это ты прости за тот скандал. Знаешь… думаю, перерыв нам не помешает, да?
Джин моргнул и сглотнул комок.
- Что?.. Казу, не делай этого… Не смей этого делать!
Каме как будто и не слышал его крика, продолжая говорить ненавистным Джину безразличным голосом.
- Это ненормальные отношения и они отражаются на работе всей группы. Ты ведь из-за этого уезжаешь? Поэтому пора это все заканчивать.
Джин торопливо перебил его, отчаянно надеясь спасти самое дорогое в своей жизни.
- Стой, Казу! Где ты сейчас? Скажи это, глядя мне в глаза! Я заслужил только небрежно брошенной фразы по телефону?!
Повисло тяжелое молчание, и Джин, затаив дыхание, настороженно вслушивался в тишину, поэтому и не пропустил звук, подозрительно похожий на всхлип, от которого екнуло сердце.
- Каме… Ты дома?
- Я стою около твоей квартиры, - едва слышно, но Аканиши прекрасно все разобрал и выскочил в коридор, распахивая входную дверь. За ней действительно находился Каме, прячущий мобильный в карман куртки, с закушенной губой, растерянным взглядом… Джина захлестнула волна нежности и, взяв Казую за руку, он втянул его в квартиру, закрывая за собой дверь.
- Что за идиотская причина - изучение английского? Тебя же отсылают, ведь так?
Джин никогда не сможет врать, когда Каме так смотрит на него. С такой тоской и упреком.
- Это ненадолго, Казу. А потом все наладится, мы будем осторожнее, - Джин обнял Каме, поглаживая его по голове, целуя в висок и продолжая говорить, отвлекая и заставляя верить. – Я так глупо себя вел. Но это все ты. И сам не знаешь, наверное, как сводишь с ума. – Джин все крепче сжимает руки, ощущая, как Каме льнет к нему, обхватывая за шею, рвано дышит. И из-за этого у Джина мурашки по всему телу и, кажется, его всего трясет от нетерпения. – Все будет хорошо, Казу, обещаю.
***
Он обещал, что все будет хорошо. Вот только Каме прилагал все усилия, чтобы у Джина не получилось исполнить свое обещание. Он ушел из квартиры Аканиши рано утром, так что просыпался Джин в одиночестве, в холодной, без Каме, постели. На смятых испачканных простынях, напоминающих о прошедшей ночи, как и пара укусов и царапин, которые ему оставил Казуя.
А на пресс-конференции в своем письме Каме, как всегда позаботился, чтобы Джин знал, о чем ему говорить на счет их отношений, хотя Аканиши предпочел бы сказать что-нибудь менее официальное.
Оставшиеся недели до отлета Джин был занят отлавливанием Каме, который при посторонних вел себя с ним очень дружелюбно, так, что Аканиши приходилось сжимать кулаки, чтобы тут же не начать выяснять отношения, но моментально исчезал, стоило Джину захотеть остаться с ним наедине.
«И как долго ты будешь меня избегать? Тебе самому не надоело, Казу?»
Он начал отсылать смс, раз Каме не отвечал на звонки.
«Я стараюсь привыкнуть к отсутствию тебя в моей жизни».
«А мое мнение ты как всегда игнорируешь. Я хочу провести оставшееся до отлета время вместе с тобой».
Каме ничего не ответил, зато Ре, непринужденно прочитавший их переписку, пользуясь тем, что Джин отвлекся на разговор с Пи, ехидно прокомментировал:
- Каменаши создаст проблемы даже там, где их нет.
Джин, замерший при имени Казуи, обернулся к Ре и, заметив в руках того телефон, выхватил его.
- Какого…
Но Ре перебил его, обратившись к Пи.
- Этот Баканиши, - указал он на недовольного Джина, - опять позволяет обращаться с собой как с тряпкой.
Пи вздохнул и уткнулся в свой стакан, не желая обсуждать чужие отношения. Между ним с Джином и так ощущалось напряжение, едва затрагивалась тема Каме.
- А ты бы не обиделся, если бы твой любимый человек улетал? – процедил Джин, пряча телефон и хмуро глядя на ухмыляющегося Ре.
- Конечно, обиделся. Устроил бы скандал, после которого постарался бы проводить как можно больше времени совместно. Твой же Каменаши – сплошная головная боль, - Ре увернулся от подзатыльников, тут же последовавших от Пи и Джина.
- Это касается только нас двоих, - отрезал Джин, постукивая пальцами по столу. Ре не понимал, насколько он дорожит Каме, и как боится потерять.
- И все же, Джин, ты скоро улетишь, - Пи прикрыл глаза, - оставишь все как есть, не попытавшись исправить?
- Я пытался! – вскинулся Джин. – И думал, что получилось! – И уныло закончил. - А Каме меня теперь избегает.
- Надо отдать должное Каменаши: актер он отличный. Не знай я тебя, подумал бы, что у вас все отлично, - повертел стакан Ре, оставив его в покое, подпер кулаком подбородок. – Может хоть раз стукнешь кулаком о стол и скажешь свое веское слово, как настоящий мужик, коего из себя строишь.
Джин лишь смерил его взглядом и прошипел.
- А может перестанешь издеваться?
- Так, ну хватит, - примиряющее поднял руки Пи и Ре пожал плечами, как будто говоря – ну как хотите.
Но в конце встречи, когда Ре уже уехал домой, Ямашита нагнулся и положил руку на плечо севшему в такси Джину.
- Сейчас Каме больно так же, как и тебе. Не позволяй ему спрятаться.
***
Они поговорили. В ночь перед отлетом, когда прощальная вечеринка закончилась, а Джин, пьяный и печальный, в сотый раз набирал номер Каме. Он появился в его комнате и Аканиши сначала подумал, что у него галлюцинации. Но Каме неловко повел плечами и попытался оправдаться.
- Дверь была открыта.
Джин поднялся с кровати и, стараясь выглядеть не таким уж и пьяным, направился к нему, но покачнулся и чуть не упал. Каме удержал его, обнимая за талию и ведя обратно к кровати.
- Какой же ты пьяный, Джин, - улыбнулся Казуя и тот, не сводя глаз с плавного изгиба его губ, попытался улыбнуться в ответ.
- Казу, это ты… А я звонил тебе, - пробормотал Джин, цепляясь за укладывающего его на кровати Каме, не желая отпускать.
- У меня отключен звук на телефоне, - Казуя погладил Джина по голове и тот, довольно застонав, перехватил его ладони и прижал к своим губам, бережно целуя и чуть не плача пьяными слезами.
- Казу… Казу-чан… Я боялся, что так и не увижу тебя.
- Глупый Джин, - Каме ласково провел пальцами по его щеке. – Я бы не смог тебя так отпустить.
Джин замотал головой.
- Ты жестокий, Казу, ты бы смог.
Лицо Каме искривилось, он попытался встать, но Джин резко поднялся на кровати и обхватил его, заставив испуганно вздрогнуть.
- Не пущу никуда.
- Джин, ты пьян, - попытался уговорить его Каме, но Аканиши, не желая ничего слушать, повалил вяло сопротивляющегося Казую рядом с собой, чтобы тут же накрыть своим телом, пресекая все попытки подняться.
- Это ты напиваешься после двух бокалов любого спиртного, Казу, а мне такого количества мало, - выдал Джин, трезвея на глазах и начиная задыхаться от аромата любимой туалетной воды Каме, сигаретного дыма и чего-то еще, неуловимого, присущего только ему, но что это - понять невозможно. Просто сводящий с ума запах Каме. И просто сводящие с ума движения Каме под Джином, отзывающиеся во всем теле, заставляющие напрягаться и пытаться вжаться, влиться в Казу.
- Прекрати, Каме, не двигайся, - часто дыша попросил Джин.
Каменаши широко распахнул глаза и рассмеялся.
- Черт, а я думаю, что это.
- И кто из нас пьян? – усмехнулся Джин и тут схлопотал по голове. Но через мгновение Каме уже перебирал его волосы, нежно массируя голову, заставляя нежиться и прикрывать глаза от наслаждения. Так что через некоторое время Джин едва сдерживался, чтобы не начать плавно двигаться, чтобы хоть как-то утолить свою жажду.
- Лучше прекрати, - выдохнул Аканиши, тряся головой, - иначе я за себя не отвечаю.
- И не отвечай, - прошептал Каме, притягивая его за шею, - лучше поцелуй.
Джин уже знал, что не сдержится. Он никогда не сможет отказаться от Каме. От горячего нетерпеливого Каме, стягивающего футболку с Джина, охотно откликающегося на поцелуй и запрокидывающего голову так, чтобы удобнее было целовать его шею и ключицы.
Аканиши не закрывает глаза, он старается запомнить все, до мельчайших деталей. Потому что сейчас Каме позволил себе быть слабым, за что начнет корить себя уже завтра и кто знает, что ему придет в голову, пока Джин будет в ЛА. Это слишком далеко, а Каме слишком много думает. Но сейчас он рядом, позволяя себя любить, так неистово отдаваясь, что Джину страшно. Он не хочет прощания.
- Ты дождешься меня?
Джин прошептал вопрос на ухо Казу, плавно двигаясь в нем и часто облизывая пересыхающие губы, немного морщась от того, как сильно Каме держит его ладони в своих руках. Тишина в ответ его не устраивает, и он заглядывает в лицо Казуи, глаза которого закрыты. Сгибая ноги Каме в коленях и приподнимая его бедра, Джин двигается все быстрее, вырывая из горла Казу хриплые стоны.
- Ответь, - потребовал Аканиши. Как он сам сдерживается, непонятно. Но Джину необходим ответ, конечно, положительный, потому что Каме всегда выполняет свои обещания. И поэтому очень редко их дает.
Казу прикусил свою руку, но Джин отвел ее, легко целуя место укуса. Только тогда Каме открыл глаза, шальные карие глаза со светящейся в них страстью, и прошептал:
- Садист… Хорошо, я дождусь тебя, - и впился в рот Джина, отнюдь не нежно целуя. А когда отстранился от него, то вызывающе слизнул с губ слюну Джина. – А теперь ты трахнешь меня, наконец?

***
ЛА всегда будет ассоциироваться у Джина с виски, солнцем, ночными клубами и малознакомыми девушками, готовыми на все, стоит ему лишь подмигнуть. Удушающая жара, постоянная головная боль и тоска, от которой хотелось спрятаться, забыться на вечеринках, на которые его постоянно звали. И фотографии с которых тут же появлялись в Интернете. Как и фотографии Каме с его второй мамочкой и Танакой.
- Привет студентам, - бодрый голос Ямапи ужасно раздражал в семь утра.
- Пи, - прохрипел Джин.
- Какое красноречие, - присвистнул Пи. - Как дела?
- А ты как думаешь? – буркнул Джин, задергивая шторы, чтобы хоть немного спрятаться от уже ярко светящего солнца, и тут же падая обратно на кровать.
- Выше нос, разведка будет докладывать, - произнес Пи и замолчал. Джин продержался несколько секунд.
- Ну?
- Ничего между ними нет, лишь фансервис, - известил его Ямапи.
- Точно?
- Точно! Я уже несколько дней не спускаю с них глаз, веду себя как долбанный сталкер. Так что это все твои фантазии.
- Пи… Я тебя слишком хорошо знаю, - помолчав, произнес Джин. Слишком знакома ему была обеспокоенность в голосе друга. Точно такая же звучала и в его.
- Хорошо-хорошо, - пробормотал Пи. – Возможно, со стороны Танаки что-то есть. Он явно не прочь был бы попробовать с Каме.
- Так и знал, - яростно прошипел Джин, стукнув кулаком по колену.
- Успокойся. Каме не подпускает его. Коки позволено обнимать его только при камерах и все. В остальное время он держит его на расстоянии.
- Откуда тебе знать, - с горечью произнес Джин.
- Прекрати, Аканиши. Этим ты оскорбляешь Каме. Тебе ли не знать, что если бы он захотел, давно бы нашел нового парня. И смею надеяться, что намного более красивого и талантливого, чем Танака.
Джин промолчал, Пи тоже не горел желанием общаться. Давно они не поднимали тему влюбленности Томохисы в Каме, про которую Ямапи честно признался Джину, как и про отказ, полученный от Казуи.
- Хорошо, спасибо, Пи, - наконец, сказал Джин.
- Угу. Успокаивайся там. Еще созвонимся, - но Пи не отключился и через мгновение продолжил, – и, Джин, прекращай свои американские похождения.
Дрожащей рукой отложив телефон, Джин отыскал сигареты на тумбочке и глубоко затянулся. Почему-то вспомнилось, как они с Каме поднимались на лифте в студию. Казуя снимался в Sapuri и был необыкновенно хорошеньким, с хвостиком на голове и черепашкой в ухе. Точно такая же была вдета и в ухо Джина, молча пожирающего Каме взглядом. Из-за съемок они уже довольно давно не были вместе, лишь перезваниваясь, поэтому ему приходилось прилагать немыслимые усилия, чтобы не накинуться на Казую сейчас. А потом Каме поднял на него глаза и их властный подчиняющий взгляд совсем не вязался с образом этакого милого мальчика.
- Джин, я хочу тебя, - и облизнул губы. Никаких глупых вопросов у Джина не возникло. Наоборот, в голове стало пусто как никогда. Аканиши лишь нажал на Стоп и вдавил Каме в стену, вжимаясь в него, жадно целуя, грубо, ненасытно проводя руками по его телу. В ответ Казуя лишь поддался к нему вперед, быстро расстегивая ремень в джинсах Аканиши, откровенно терся о его бедро и тяжело дышал, когда Джин ненадолго отрывался от его рта. Это было ошеломляюще. Обычно Каме был очень податливым и лишь принимал ласки Джина, что того полностью устраивало. Ему нравилось властвовать и подчинять Казу. Но сейчас Каме диктовал свой ритм, пытаясь и в поцелуе перехватить инициативу. Если Джин и мог возбудиться еще сильнее, то это произошло. Со стоном, больше похожим на рычание, он дернул Каме за волосы, буквально отрывая его от своего рта, прикусил кожу на шее и чуть не сломал молнию на джинсах Каме. Жаркое прерывистое дыхание, переходящее в негромкие хриплые стоны, только подстегивало, заставляя нетерпеливо дрожать, пока он приподнимал Казу, помогая ему обвить себя ногами.
- Джин, быстрее уже..
И перед просьбами Каме невозможно устоять.
Пепел упал на голую ногу Джина, заставляя его зашипеть от боли. Он опять погрузился в воспоминания, живя в последнее время лишь ими.
- Fucking shit, - выругался Джин. – Лучше бы ты не обещал ничего, Каме.

я это сделала...

***
Они обменялись бесцветными голосовыми сообщениями на Новый год, не зная, что уже через пару недель увидятся в Нью-Йорке. И эта встреча будет одной из самых выматывающих как и в их жизни, так и в жизни TTUN.
- Как тебе ЛА? – белозубо улыбаясь, спросил Джунно, получивший знак от наступившего ему на ногу Мару.
Джин, точно так же ослепительно улыбаясь, ответил:
- Чудесно. Не хочется даже возвращаться.
Танака хмыкнул и что-то прошептал сидящему рядом Каме. Похудевшему, бледному Каме, но, к сожалению, не ставшему от этого менее желанным. Джин сцепил подрагивающие пальцы и постарался не смотреть в сторону этих двоих, сосредоточившись на расспрашивающих его Уэде и Джунно и игнорируя Мару, пытающегося свести его в разговоре с Каме.
Юичи лишь вздохнул, прекращая бессмысленные попытки. Как ему это все надоело. Эти постоянные ссоры и примирения Каме и Джина, эти их упрямство, жестокость, непостоянство и сумасшедшее желание быть рядом. Они думают, что ничего не видно? Ну хорошо, да, Каме очень трудно прочитать, даже сейчас он превосходно держит маску. Но Мару уже давно догадался, почему Каме смотрит в окно. Просто в нем прекрасно отражается вся комната, а особенно хорошо – Джин. Ну а Аканиши так, вообще, открытая книга. Вон как пальцы побледнели. Да и нет ничего интересного слева от него, кроме Коки и Каме. И, кстати, пора оттаскивать заигравшегося Танаку от Казуи.
- Предлагаю прогуляться, - вскочил с дивана Мару. Джунно и Уэда с энтузиазмом поддержали эту идею, подскочив к Коки и Каме.
- Пойдемте, посмотрим на ночной Нью-Йорк, - вдохновенно размахивал руками Джунно, пока Уэда в стальных объятиях утаскивал Танаку за дверь, скромно улыбаясь остальным. Тагучи прикрывал отход. Мару, посмотрев на закрывшуюся дверь, взглянул на непроницаемое лицо Каме и ошарашенное Джина и пожал плечами.
- Ну а вы как хотите…
Не успел он сделать и шага, как около него оказался Казуя, торопливо проговоривший свое согласие на прогулку. Джин отправился вместе с ними, ощущая себя привязанным к Каме.
- И куда уже убежали все? – недовольно осведомился Каме, непринужденно держась поближе к Мару, названивающему на мобильные остальным.
- Не берут, - пожаловался Юичи. – Ну пойдемте что ли втроем?
На лицах Каме и Джина читалась их вера в то, какой замечательной получится эта прогулка.
Они шли так, чтобы посреди них всегда был Мару, и смотрели принципиально в разные стороны. В кафе они заказали одинаковое мороженное, и ни один не притронулся к нему. В витрине им приглянулся один и тот же джемпер, а через секунду Каме пожаловался на цвет, а Джин на нелепый дизайн карманов. Мару оставалось лишь стараться не так часто вздыхать.
- Вернемся в отель? – предложил Каме, уже изрядно продрогнув.
- Джин? – посмотрел на него Мару. Аканиши безразлично пожал плечами и прикусил язык, чтобы не начать молить о продолжении прогулки. Все что угодно, но лишь бы Каме был рядом. Пусть такой холодный и далекий, встречающийся с кем-то другим и позабывший о нем. Сейчас, обезумевший от длинных жарких дней без Каме Джин был согласен и на прогулки в продуваемой ветром легкой куртке, но с Казу, находящимся в паре шагов от него.
Они слишком быстро вернулись к отелю, хотя Джин, как мог, замедлял шаг, постоянно косясь на отражение Каме в витринах.
- Хорошо же прогулялись, правда? – весело пихнул Джина Мару и похлопал по плечу Каме.
- Просто замечательно, - вежливо ответил Каме, скрываясь за дверью в свой номер. Мару развел руками и прошел в свою комнату, но тут же выскочил из нее, не успел Джин вставить ключ в замок.
- Черт, там такое!!
Джин недоумевающе захлопал ресницами, испуганно посмотрев на кричащего Мару.
- Что?
И был впихнут в номер Мару, куда следом прошел уже снявший верхнюю одежду Каме с просматривающимся раздражением на лице.
- Ну? Чего ты так орал, Накамару?
Ответом ему послужил щелчок закрывшейся двери. Каме обеспокоенно оглянулся. Джин подошел к нему ближе.
- Накамару, тебе лучше открыть дверь, - с угрозой потребовал Каме.
- Можешь хоть убить меня завтра, да и остальных тоже, но вам лучше поговорить и решить свои разногласия сейчас, - донеслось в ответ, и раздался звук удаляющихся шагов.
- Накамару! – Каме со злостью стукнул кулаком по двери. – Вот черт!
- Каме…
- И не думай, Аканиши, это ничего не меняет, - Каме включил музыку в своем телефоне и одел наушники, устраиваясь в кресле. Джин, глядя на него, ощущал, как захлестывают и раздражение, и злость, и возбуждение. Не пытаясь остановиться, он подошел к креслу и вырвал из рук Каме телефон, выдергивая наушники и откидывая все в сторону.
- Ни хрена, Каменаши, ты меня выслушаешь, - злобно сощурившись, сказал Джин и толкнул вскочившего с кресла Каме на кровать, наваливаясь сверху на него и удерживая его руки.
- Совсем свихнулся, Аканиши? Пусти! – воскликнул Каме, но Джин всегда был сильнее, особенно когда злился. Казуя это знал, пусть и ни разу не испытывал на себе. Но, по всей видимости, терпение Джина лопнуло. Черные глаза буквально прожигали Каме, а полные соблазнительные губы кривились в злой усмешке.
- Это так ты выполняешь обещания? Трахаясь со своей Киёко? Или с Танакой?
Каме даже рот приоткрыл от удивления.
- Ты… совсем, да? Заработал солнечный удар на пляжах ЛА? – язвительно осведомился Каме.
- Да весь интернет наполнен вашими фотками, - сгорая от ревности, бросил в ответ Джин.
- Ты полный придурок! У нас с Коки только фансервис! А с Киёко давно все закончилось, мы друзья и она всегда меня поддерживает, - отчеканил Каме. – Удовлетворен? А теперь отпусти меня!
Но Джин спрятал голову на плече Каме. Все его пьяные выходки в ЛА, его измены… Он всего лишь не позвонил Каме, ведясь на поводу у своей ревности.
- Мы оба идиоты, - глухо выговорил Джин.
- Оба, Аканиши? Я тебе не изменял, зато ты погулял на славу. Вот и продолжай в том же духе, а меня отпусти, - дернулся Казуя, пытаясь спихнуть с себя Джина. Тот приподнялся, усаживаясь на кровати и не выпуская ладони Каме из своих.
- Я не буду оправдываться. Изменял, потому что безумно ревновал. Не помню, где и с кем. Помню только тебя. Всегда помнил только тебя. И ты прекрасно понимаешь, что ничего не было бы, знай я, что это всего лишь слухи, - Джин не отводил взгляд от наполненных горечью глаз Каме. Тот сам прикрыл глаза.
- Я устал, Джин. Знаешь, мне позвонил Пи и сказал, что это даже не смешно - то, с каким упорством мы наступаем на те же грабли, что и год назад… Хотел бы я быть свободным от тебя, Аканиши, - встряхнул головой Каме.
- А я никогда не хотел по-настоящему быть свободным от тебя, Казу. Ты – часть меня, я не хочу ее лишаться, - Джин прижал ладонь Каме к своей щеке. Казуя с грустной полуулыбкой взглянул на него.
- Пи сказал почти то же: «Глупо избегать того, кто предназначен тебе. Пусть это и Баканиши».
- Я убью его, - проворчал Джин, но в его голосе не было злости, скорее благодарность.
- И что нам делать? – Каме упал на кровать, раскинув руки, а Джин навис над ним.
- Что хочешь, но только вместе, - и нерешительно продолжил, - ты ведь не бросишь меня? Клянусь, никаких измен. Мне нужен только ты.
Казуя окинул его оценивающим взглядом.
- Я даже не знаю…Похоже, ты набрал вес и задавишь меня в кровати…
Продолжить он не сумел, Джин, зарычав, выдернул его рубашку из брюк и начал щекотать. Каме, извиваясь, пытался выбраться из кровати и ускользнуть от ловких пальцев Аканиши, но тот не оставил ему никаких шансов.
- Больше не мучай меня, Казу… я не смогу вынести, - прерывающимся голосом прошептал Джин, когда они немного успокоились и валялись на кровати в обнимку.
- Это еще кто кого мучает, Джин. Знаешь, не я тебе изменял, - с отчетливым холодом в голосе произнес Каме.
- Но ты даже не позвонил мне, чтобы выяснить, что происходит. Как будто тебе было наплевать, что я делаю, - Джин покрепче прижал к себе Казую. – Тебе, действительно, было все равно?
- Конечно, нет! – Каме чувствительно двинул Джину под ребра, отчего тот охнул, но руки не разжал. – Поэтому и звонить тебе, чтобы лишний раз убедиться в правоте слухов, совершенно не хотелось. Ты такой придурок, Аканиши!
- Знаю. И счастлив, что ты терпишь меня, - покладисто ответил Джин. Каме немного приподнялся, подозрительно оглядывая его.
- С чего такая самокритичность?
- Ты дождешься меня? Мы будем всегда вместе? – спросил Джин, обхватывая подбородок Каме ладонью.
- Куда я от тебя денусь? – закатил глаза Казуя и уткнулся носом в грудь Джина. – Будем вместе, пока этого хотим. Не больше и не меньше.
- Значит, всегда, - уверенно проговорил Джин, переворачивая Каме на спину и целуя приоткрывшиеся в ожидании губы, скользя рукой по напрягшемуся животу Казуи.
***
Ре стоял на кухне Джина, пытаясь с помощью воды вернуть себе голос после грандиозной попойки, устроенной по случаю возвращения Аканиши из ЛА. Каменаши не было на встрече, и Джин вел себя еще более бездумно, чем обычно. Именно поэтому Ре сейчас стоял на ногах, пусть и дрожащих, а Аканиши валялся на полу в зале, около стола. Широта сумел добраться до дивана, а Пи так вообще, развалился на хозяйской кровати.
Только Ре поставил стакан на стол, как в дверном проеме нарисовался Каменаши, смеривший его полураздетую фигуру безразличным взглядом. Нишикидо ответил таким же. Минуту они молчали.
- Каменаши.
- Нишикидо.
- Джин в зале.
Каме лишь кивнул в ответ и вышел из кухни. Ре решил, что пора сваливать. Невозмутимый Каменаши – худший вариант из всех Каменаши.

Широта лишь скользнул по Каме невидящим взором и махнул рукой, после чего вновь зарылся носом в диванную подушку. Но, услышав тупой удар, приоткрыл один глаз, а, увидев, как Каменаши еще раз пнул распластанное тело Джина ногой, поспешно закрыл его и притворился покрывалом.
- Аканиши, просыпайся, - громко и злорадно позвал Каме, - просыпайся, пьяная скотина.
В ответ раздавалось только невнятное мычание, сопровождаемое попытками Джина отползти от источника шума. Каме наклонился и, больно впившись пальцами в плечи Аканиши, начал трясти его.
- А-КА-НИ-ШИ!
Джин, наконец, приоткрыл мутные глаза и несколько секунд смотрел на сидящего перед ним Каме, явно не узнавая его. Казуя хмыкнул и щелкнул пальцами у него под носом.
- Джин, прием.
Аканиши с трудом приподнялся и качнулся вперед, обхватывая Каме за талию. Уткнувшись в плечо Каменаши и вдыхая родной запах, успокаивающий головную боль, просипел:
- Казу, мне плохо.
Каме фыркнул:
- А чего ты ожидал, когда вчера так напивался?
Но дотянулся до стола, беря оттуда бутылку с водой, чтобы отдать ее Джину. Пил Аканиши неаккуратно, жадными большими глотками, и Казуя, с тяжелым вздохом, вытер с его шеи пролившуюся воду. Широта завистливо причмокнул губами, жалея, что его девушки здесь нет.
Отставив бутылку, Джин и не подумал отстраняться от Каме.
- Ты почему вчера не пришел, Казу?
- Не смог, но, смотрю, ты неплохо повеселился, - и Каме выбрался из объятий Джина.
- Эй, ты куда?
Лишившись поддержки, недовольный Джин повалился на спину и мог только смотреть, как Каме подходит к двери.
- Через час ты должен быть на репетиции, Аканиши.
И хлопнул дверью, отчего Аканиши и Широта поморщились. Уставившись в потолок, Джин протянул:
- Я его не понимаю…
«Кто их поймет, этих девушек…», - но свои мысли Ю благоразумно оставил при себе.

А вечером, когда Джин терпеливо ожидал Казую у него под дверью, уставившись на часы и морально подготавливаясь к битве за право войти в дом Каме, зазвонил мобильный и насмешливый голос Ре, едва слышный из-за музыки, чуть не заставил Аканиши выронить телефон на лестницу.
- Угадай, где Каменаши?
- Не знаю, - буркнул Джин, - дома его нет.
- Конечно, нет, - засмеялся Нишикидо, - он в твоем любимом клубе напивается.
Джин вскочил с перил, на которые уже успел присесть.
- Не может быть!
- У меня была бы точно такая же реакция, если бы я не видел его сейчас своими собственными глазами…
Аканиши оборвал звонок, сбегая вниз по лестнице, наплевав на лифт. Каме и алкоголь несовместимы. Джин, да и все остальные джоннисы, убедились в этом давно, когда Казуя уже после двух бокалов мартини полез танцевать стриптиз, и Аканиши пришлось отводить его домой. В такси Каме распевал песни и все пытался раздеться, бормоча что-то про жару. Джин старался ему помешать, натягивая на него куртку и застегивая пуговицы рубашки подрагивающими пальцами. Казуе было всего лишь шестнадцать лет, а Джин уже сходил по нему с ума.
Попросив таксиста подождать его возвращения, Аканиши махнул рукой знакомому охраннику и торопливо зашел в помещение, на мгновение оглохнув от музыки. Найти Каме не составило труда. Он висел на Ре, дергая того за сережку в ухе. Нишикидо, на лице которого было непередаваемая смесь раздражения, удивления и жажды убийства, одной рукой поддерживал Каменаши за талию, второй отбрасывал ладони Каме от своей головы. Одновременно с этим он говорил что-то не очень приятное стоящему около него парню, протягивающему руки к Казуе. Джин практически побежал к друзьям, расталкивая танцующих. Ре заметил его и, отпихнув мешающего пройти парня, направился к Аканиши, таща за собой уже засыпающего на нем Казую.
Впихнув Каменаши в руки Джина, Ре с облегчением выдохнул и злобно уставился на друга, бережно сжимающего Каме в объятиях.
- Руки ему пообрывай, Баканиши, а не сюсюкайся. Развел тут сопли.
- Спасибо, Ре, - широко улыбнулся ему Джин. – Я твой должник.
- Так сделай одолжение, свалите с глаз моих, - зашипел Нишикидо, когда Каме со смехом дернул Джина за волосы.
- Джин-Джин – баааака…
- Угу, - Аканиши кивнул и тут же зашипел от боли, когда Каме дернул посильнее. – Казу-чан, прекрати…
- Какие придурки меня окружают, - вслух пожаловался Ре сам себе.