О морали в двух словах: "Миром рулит недотрах." (с)
Как только мы с Terve помешались на Сеймей/Рицка, я, дабы утолить ее голод по фанфикам на эту пару (раз она не захотела утолять мой), написала пару зарисовок
Так что ей они и посвящаются, т.е. ей их и читать давиться
Сбывшийся сон.
читать дальшеАвтор: Yayoi (Angel of Melancholy, Konfetka)
Пейринг: Сеймей/Рицка
Дисклеймер: ничего моего нет
Рейтинг: PG
Даже с появлением в его жизни Соби и остальных друзей Рицка не переставал меньше думать о Сеймее. Конечно, все эти странные, непонятные события отвлекали и волновали, но не имея никакой информации, думать о них было просто глупо. Да и голова начинала болеть от всех фантастических предположений, на которые оказался способен Рицка. Мысли же о Сеймее приносили с собой тоску, хотелось плакать, уткнувшись в подушку, но в то же время, Рицка практически ощущал присутствие брата рядом. Противоречивые чувства, но они являлись источником безопасности в сошедшем с ума мире. Как некая константа, имя Сеймея приносило уверенность в завтрашнем дне. То, чего Соби не мог дать, со своими-то постоянными недомолвками и обманом. Но не смотря на это, Соби стал дорог Рицке, сначала, потому что был связан с братом, а потом... просто потому, что он единственный, кто интересовался Рицкой. И с ним было интересно, практически как с Сеймеем. Пусть Рицка и взрослый ребенок, но все же, как бы не хотелось утверждать обратное, ребенок. И Соби дарил ему самое необходимое - заботу. Заполнял собой дни Рицки, часы, свободные от школы и других обязанностей, но... Почему-то тоска по Сеймею не уходила. И все чаще стало казаться, что в комнате витает слабых запах миндаля с едва уловимыми нотками лимона. Незабываемый аромат. Аромат Сеймея. Он сопровождал Рицку с первого дня «новой» жизни. Казалось, что Сеймей просто вышел в свою комнату и скоро вернется. Опять защекочет Рицку до икоты, а потом принесет попить, и они будут валяться на кровати. В такие минуты Сеймей был особенно нежным, Рицке иногда казалось, что брат хочет его спрятать в своих объятиях. И не мог отрицать то, что ему нравится такая перспектива.
Стоило только Рицке привыкнуть к горьковатому запаху миндаля в комнате, как ему показалось, что у него началась паранойя. Его постоянно преследовал чей-то взгляд, внимательный, напряженный, но не внушающий опасения. И Рицка ничего не сказал о своих ощущениях Соби. А вокруг происходили странные события, раздавались непонятные намеки, Соби смотрел грустными глазами, Зеро постоянно крутились рядом, а Рицке хотелось обратно в тишину своей комнаты… Лежать, обняв подушку, вдыхать горьковато-кислый аромат и представлять, что вот сейчас в комнату войдет Сеймей, улыбнется своей теплой улыбкой, а его глаза станут необычайно насыщенного темно-синего оттенка, как всегда при виде младшего брата. Поэтому, проснувшись ночью и увидев сидящего на кровати рядом с ним старшего брата, Рицка не удивился, лишь сонно улыбнулся:
- Ты опять мне снишься, Сеймей, - и протянул руку, ухватившись за рукав свитера брата.
Юноша обхватил ладонью запястье Рицки и поднес к губам. След от поцелуя горит, и мальчик сбросилт сонное оцепенение.
- Сеймей?...
- Здравствуй, Рицка, - он мягко поглаживает большим пальцем запястье Рицки. – Прости, что заставил волноваться.
Рицка чувствует, как в горле першит, и часто моргает глазами. Он резко поднимается на кровати и кидается к брату, обнимая его за шею. И его окружает знакомый запах миндаля и лимона.
- Сеймей, ты жив! Не могу поверить!
И, окруженный теплыми, крепко сжимающими его тело руками, впервые за последние два года чувствует себя счастливым. Абсолютно. Полностью.
- Рицка, все хорошо? – Мягкий шепот прямо в ухо, а Рицка никак не может оторваться от брата, наоборот, еще сильнее обнимает его. Будь он посильнее, явно задушил бы.
- Рицка?..
- Все хорошо, правда. Я просто скучал, Сеймей, - Рицка говорит едва слышно, потому что голос дрожит и совсем не слушается.
- Я тоже очень скучал, Рицка, - кажется, если он сожмет руки чуть сильнее, и ребра мальчика хрустнут, но Рицка совсем не против таких крепких объятий. Наоборот, это доказывает, что все происходящее – реальность, а не очередной сон, после которого зарываешься в подушку и тихо плачешь. – Ты не представляешь, как скучал.
Эти слова заставляют Рицку отстраниться, вернее, попытаться. Сеймей никуда его не пускает, но все же мальчик сумел заглянуть ему в лицо и, зло сощурив наполненные слезами глаза, бросил:
- Зачем тебе нужен был этот фарс? Ты заставил нас страдать! Ты хоть представляешь, как нам было больно?! – Рицка пытается не сорваться на крик, чтобы не разбудить маму, но это так тяжело, и он пускает в ход руки, пытаясь одновременно и стукнуть побольнее и отпихнуть от себя брата. – Я так скучал! Мне казалось, что жизнь бессмысленна без тебя! А ты…
Рицка и сам понимает, что у него банальная истерика, но остановиться не может и продолжает колотить Сеймея, а слезы все текут, не переставая, и впору удивиться – откуда их так много берется. А потом Сеймей перехватывает его руки, прижимает к груди и укладывает на кровать, накрывая собой. И гладит Рицкины волосы, ласково поглаживает ушки, не переставая что-то тихо говорить. Рицка не слушает слова, его баюкает родной голос Сеймея, такой бархатистый, мягкий.
Он просительно дергает руками и Сеймей разжимает ладонь, удерживающую их. Рицка тут же вцепляется в его плечи, продолжая всхлипывать. И совсем не удивляется, когда Сеймей осторожно целует сначала один его глаз, а потом и другой, краем одеяла вытирая слезы со щек.
- Рицка, мне тоже было больно от разлуки с тобой. Очень.
Темно-синие глаза Сеймея глядят так ласково, а потом он легонько дует в ухо Рицки. Тот фыркает и дергает им, тычет кулаком ему в грудь. Это все настолько знакомо, что сердце вновь сжимается.
- Это ведь не сон, Сеймей? Действительно не сон? – и чувствует, как глаза вновь наполняются слезами.
Сеймей легонько щелкает его по носу:
- Не сон. Я вернулся, Рицка. Вернулся к тебе и только к тебе.
И Рицка совсем не удивляется, когда брат прикасается своими губами к его губам и целует его. По взрослому, с языком. Так, что Рицке кажется, будто краска смущения заливает не только его лицо, но и все тело. А может, так и было на самом деле. Когда брат отрывается от его рта, Рицка может только прерывисто дышать, зажмурив глаза. Он чувствует ласковую руку на щеке и улыбку в голосе Сеймея:
- Открой глаза, Рицка.
Мальчик мотает головой, закусив губу. Щеки все еще предательски горят.
- Рицка, смешной, - этого мальчик не выдерживает, открывая глаза и с вызовом глядя на брата.
- Почему это смешной?
Но с лица Сеймея пропадает улыбка, он глядит очень серьезно:
- Ты только мой, Рицка. Ты принадлежишь мне с самого рождения и навсегда.
Еще одно нежное прикосновение к губам. Рицка льнет всем телом к Сеймею, когда слышит:
- Согласен?..
И едва может проговорить:
- Конечно…
Он не может думать ни о ком, кроме Сеймея. Других людей кроме них в этом мире больше не существует.
Случаи из детства.
читать дальшеАвтор: Yayoi (Angel of Melancholy, Konfetka)
Пейринг: Сеймей/Рицка
Дисклеймер: ничего моего нет
Рейтинг: PG-13
**
Сеймей считает до десяти, отчетливо слыша топот ног Рицки, бегущего на второй этаж прятаться. Остается только угадать, чью комнату для этого он выберет. Почему-то Сеймей уверен, что пострадает именно его.
- …десять. Я иду искать.
Он быстро взбегает по лестнице и по пути в свою комнату все же заглядывает в Рицкину. Порядок в ней идеален, как и до ухода Сеймея в школу. Значит, Рицка у него. Что подтверждают бросающиеся в глаза следы присутствия маленького вихря. Видно, как Рицка метался в поисках лучшего места для укрытия. Дверь шкафа приоткрыта, стул плотно придвинут к столу, хотя Сеймей отчетливо помнит, как оставлял его практически полностью выдвинутым. И, конечно же, Рицка спрятался под кроватью, стащив покрывало с нее до самого пола. Сеймея всегда умиляет эта наивность в Рицке в сочетании с серьезными глазами, настороженно смотрящими на всех после потери памяти. Он счастлив, что может вернуть младшему брату радость детства, хотя еще больше его радует то, что он единственный. Эгоистично, но Рицка сам отказывается приглашать в дом кого-то из одноклассников, когда, поборов себя, Сеймей это предлагает. И до сих пор не может забыть тепло глядящих на него фиалковых глаз и звонкий голос, говорящий: «Мне больше нравится, когда мы вдвоем, Сеймей».
Сеймей встает на колени, быстро сдергивает покрывало и, наклоняясь ниже, протягивает руки под кровать, чтобы вытащить из-под нее отчаянно визжащего от испуга и счастья Рицку. В такие моменты он напоминает прежнего себя, каким был до потери памяти. Сеймею, вообще, кажется, что это происшествие раскрыло характер Рицки, что раньше он был очень милым, а теперь стал просто неповторимым, самым-самым. Таким противоречивым, отзывчивым, ранимым и счастливым. О последнем Сеймей уж позаботится. Под весом брата Сеймей опрокидывается на спину, утаскивая его за собой, на себя. Каждый раз, когда он рядом, его хочется притянуть поближе, каждый раз, когда он далеко, мысли всегда возвращаются к нему. «Это болезненная одержимость», - в который раз констатирует Сеймей и запускает руки под футболку Рицки, легонько пробегая по бокам и спине, лаская нежную кожу. Последнему остается только, зажмурив глаза, тихо хихикать, пытаясь вырваться из обнимающих его рук. И в то же время – прижаться посильнее.
- Я нашел тебя, Рицка, - мягко шепчет Сеймей, перестав щекотать брата и одернув на нем футболку.
Рицка дуется, его ушки вздрагивают, а хвост скользит по ноге Сеймея:
- Ты всегда меня находишь, хотя бы раз поддался.
- В следующий раз – обязательно, - смеется Сеймей. Этот разговор – уже традиция. Они оба знают, что Рицка хочет, чтоб его нашли. Ему это необходимо.
**
Сеймей просыпается от тепла прижавшегося к его боку тела. Он вздыхает – ничего не поделаешь. Можно было догадаться, что ночью Рицка придет к нему. Уж слишком покорно он согласился сегодня спать в своей комнате, а не с братом. А огромные глаза подозрительно честно смотрели в лицо пытающегося выглядеть строго Сеймея. И вот, пожалуйста, тихо сопит на ухо, руками цепляясь за пижаму брата. Сеймей переворачивается на бок, привлекает Рицку к себе, левой рукой обнимая его за талию. Очень трудно бороться одновременно и со своими желаниями, и с желаниями брата. Но если последний не отдает отчета в своих действиях, то Сеймей прекрасно понимает, куда их заведет такая близость. И знает, что с самого рождения Рицка принадлежит ему. И будет его, весь – от мягких кошачьих ушек до маленьких пальчиков на ногах. Вот именно ушки и беспокоят Сеймея, вернее их возможная потеря Рицкой. На счет себя он не волнуется – достаточно взрослый, почти пятнадцать лет. Но Рицке еще нет и десяти… А опять приходит ночью. Ну как издевается над старшим братом.
Все это, конечно, чушь, ничего он не издевается. Даже не подозревает о желаниях, охватывающих Сеймея, когда сидит у него на коленках, моется в одной ванной или спит в его кровати. Рицка – запретный плод. Обнимать его и больно, и сладко. Вот и сейчас дыхание спящего мальчика волнует, как и близость хрупкого тела. Так и тянет накрыть его собой, прижать к простыням… Сеймей отцепляет крепко держащие его пижаму пальчики и осторожно поднимается с кровати. Именно поэтому он и хотел, чтобы Рицка спал у себя – ему незачем было бы идти ночью в ванную комнату, дабы принять душ. Холодный. Это рассеет туман перед глазами, а низ живота перестанет гореть. И ушки Рицки останутся при нем… хотя бы до следующей ночи.
**
Сеймей заклеивает пластырем новый порез на руке Рицки, едва сдерживая желание убить родную мать. Он успел вовремя – очередной припадок только начинался, и она кинула всего лишь пару тарелок. Вернувшийся Сеймей, едва заслышав шум, кинулся на кухню и, подхватив на руки зажмурившегося, лежащего на полу Рицку, унес к себе в комнату. Он ненавидит мать за прижатые к голове ушки Рицки, за его намечающиеся синяки, порезы и царапины, за боль в глубине фиолетовых глаз… За то, что младший брат все больше в нем нуждается, он тоже хотел бы ненавидеть.
- Рицка, - зовет он, желая, чтобы брат взглянул ему в глаза. Но тот только еще больше опускает голову. – Рицка, посмотри на меня.
В конце концов, он просто берет за подбородок и приподнимает его голову. Глаза Рицки наполнены слезами и Сеймей обнимает его за плечи другой рукой.
- Помнишь, я говорил – ты ни в чем не виноват? – Он дожидается кивка младшего брата. – Ты мне веришь? – Еще один кивок. – Тогда перестань плакать. Мама просто больна, но не из-за тебя.
- Она стала такой, когда я изменился, - голос Рицки дрожит и сердце Сеймея сжимается.
- Ты понимаешь, что такая болезнь не возникает на пустом месте? У нее уже была предрасположенность…
- Но я стал причиной!! – Рицка практически кричит, а слезы чертят влажные дорожки по щекам.
- Я люблю тебя, Рицка. – Кажется, что фиолетовые глаза становятся еще больше. - Люблю, какой ты есть. И не считаю виноватым. И никогда не будут считать. Что случилось, того не изменить, но ты должен жить дальше, а не останавливаться только из-за возникшего у тебя чувства вины.
Лицо Рицки морщится, и он утыкается в грудь Сеймея, обхватывая его за талию. Старший мальчик ласково ерошит мягкие волосы брата, нежно мнет ушки, пальцы вырисовывают неизвестный узор на шее, мягко поглаживая кожу.
- Я очень-очень люблю тебя, Сеймей, - быстро говорит Рицка, и Сеймей думает, что за эти слова можно умереть.
**
Рицка мчится из своего дома в близрасположенный парк. Сеймей сказал, что он будет там до обеда. И Рицке очень хочется его увидеть. К тому же можно сказать, что он боится находиться в доме наедине с мамой. Это и, правда, так. Но еще больше ему хочется ощутить, как его ладошку обхватывает ладонь брата и ласково сжимает. Или нежно гладит по голове. Или приобнимает за плечи… Ох, ему просто нужно ощущать Сеймея рядом.
В парке довольно людно, и в основном это художники. Рицка отчаянно ищет фигуру своего брата, ему страшно находиться в таком людном месте, с таким ВЗРОСЛЫМИ людьми. Некоторые из них, большей частью девушки, уже обращают на него свое внимание, с умилением рассматривая. Но Рицку это заставляет только хмуриться и зло щурить глаза. А потом он натыкается взглядом на фигуру брата, вокруг которой, несмотря на обилие людей, пустое пространство, которое никто не занимает, хотя многие девушки, находящиеся рядом, смотрят на него. Своим поведением они напоминают Рицке его одноклассниц, которые точно так же сидят и хихикают, глядя на понравившегося им мальчика. «Какие они все глупые», - выносит Рицка приговор женской половине человечества. Он практически подбегает к Сеймею, когда замечает его выражение лица: высокомерно-презрительное. Таким он Сеймея еще ни разу не видел и ему внезапно становится страшно.
- Сеймей… - едва слышный шепот, но удивительным образом брат его слышит и оборачивается. В синих глазах появляется нежность, черты лица смягчаются, а уголки губ чуть приподнимаются. Сеймей сразу же подходит к Рицке и обнимает его.
- Что-то случилось, Рицка? Ты запыхался.
- Тут так много народу, - бурчит Рицка, утыкаясь носом в весеннюю куртку брата, вдыхая цитрусовый аромат его туалетной воды. У нее странное название, Рицке его не выговорить, но запах очень подходит Сеймею, - я долго тебя искал.
Сеймей хмурится:
- Ты устал?
- Неа, - Рицка, наконец, уговаривает себя оторваться от брата и делает маленький шаг назад. – Ты еще занят? Я подожду тебя.
Сеймей внимательно смотрит на него и улыбается:
- Я уже закончил. Можем идти домой.
- Точно? – Рицка выжидающе глядит на него, запрокинув голову наверх. Его хвост качается из стороны в сторону. – Не хочу, чтобы из-за меня у тебя были проблемы.
Сеймей мягко смеется и Рицка моментально замечает, как заинтересованно косится на него девушка, стоящая с мольбертом в полутора метрах от них. У нее нет ушек и короткие черные волосы. Она очень симпатичная, и Рицка не понимает, почему ему хочется, чтобы она исчезла из парка немедленно. А лучше – из города.
- Ты никогда не станешь причиной моих проблем, Рицка. Ты, вообще, важнее всего.
Когда Сеймей так говорит, Рицка чувствует, как его лицо заливает румянец, а сердце радостно бьется в груди. Он много читает и знает, что такая реакция на слова брата неправильна. Но ничего не может сделать с собой. Он удерживается от соблазна показать девушке язык и берет брата за руку.
- Тогда идем домой.
И тут неожиданно Сеймей подхватывает его на руки и Рицка от удивления и испуга обхватывает его шею руками.
- Сеймей?!
- Ты устал, я отнесу тебя, - глаза Сеймея лукаво щурятся, в них так много смешинок, что Рицка невольно улыбается в ответ. Ему нравится такой открытый Сеймей, обычно он менее эмоционален.
- Простите, - они оглядываются. Это оказывается та девушка, что так сильно не понравилась Рицке. – Вы так мило смотритесь вдвоем. Можно мне вас нарисовать?
Рицке не нравится ее улыбка, ее взгляд, направленный на Сеймея. Он чувствует, как его затапливает какое-то горячее горькое чувство. Кажется, он сейчас заплачет. Поэтому Рицка утыкается носом в шею Сеймея и бурчит:
- Хочу домой.
- Простите нас, но, как видите, мой младший брат не хочет позировать.
Сеймей безукоризненно вежлив, но в его голосе холод. Он разворачивается и уходит. Приоткрыв глаза, Рицка косится назад и видит позади огорченной девушки высокого блондина. В его глазах тоска и грусть. Рицку передергивает и тут же слышится заботливый голос Сеймея:
- Замерз?
- Нет, - Рицка поднимает голову и пытается выглядеть равнодушным. – И часто к тебе девчонки подходят?
Сеймей изумленно оглядывает лицо брата и тихо смеется. В его глазах радость.
- Спасибо, Рицка, порадовал.
Рицка негодующе восклицает:
- Что я смешного сказал?
- Твоя ревность очень приятна, Рицка, ты не представляешь – насколько.
- Сеймей, ты всегда так непонятно высказываешься, - ворчит Рицка, недоумевающий из-за реакции брата. Но так приятно его порадовать. Пусть и не знаешь, чем именно.
**
“Ревность — желание безраздельно распоряжаться всем временем и всеми силами, душевными и телесными, другого человека».
Нет, конечно, Рицка не против, если Сеймей будет постоянно рядом с ним, но он не может представить себя, распоряжающимся братом. Намного ценнее для него моменты, когда Сеймей сам находит для него время, выкраивает его из своего плотного расписания. Рицка помнит, как брата не было дома целый день, он тогда еще ходил грустный и поникший, прячась от матери. А вечером, забравшись в свою кровать, даже плакал от одиночества. А ночью проснулся от легчайшего прикосновения губ ко лбу. Даже сонный Рицка узнал руки, обнимающие его плечи.
- Сеймей?
- Прости, Рицка. Разбудил тебя? – у Сеймея очень усталый голос и Рицка ласково погладил его по щеке, белеющей во тьме. Брат крепко прижал его ладошку к щеке, а потом поцеловал запястье.
- Ничего, Сеймей, иди отдыхать, - Рицка едва сдержал себя от урчания, когда брат нежно провел губами по его шее. И моментально заснул.
«Ревность — эмоция, направленная на определенный объект. Выражается в страстной недоверчивости, подозрительности, мучительных сомнениях в чьей-либо верности, любви, полной преданности».
Единственное, в чем Рицка сейчас уверен – это в любви Сеймея. Кому доверять, как не ему? Кто протянул ему руку тогда, в больнице, где он лежал, окруженный незнакомыми людьми, требующими их узнать. До сих пор в голове звучит его голос, спокойно произнесший: «Успокойся, мама, ты его пугаешь». И Сеймей впервые его обнял. И Рицка не знает, как жить без его объятий.
«Ревность — проявление собственнического инстинкта, усугубленного повышенным эгоизмом. Тема ревности лежит в основе огромного количества литературных произведений. Сложился стереотип, что ревность — показатель силы любви. Недаром существует фраза «Ревнует — значит любит».
Может, Рицка – эгоист? И собственник. До сих пор он видел Сеймея только в своей компании, может, поэтому так испугался, когда кто-то попытался украсть его внимание. Наверное, все дело в этом. Рицка не представляет, как он выдержал бы Сеймея, делящего свое внимание между какой-нибудь девчонкой и им.
Рицка листает словарь дальше.
«Любовь — такое отношение к другому существу или предмету, при котором без него трудно или невозможно существовать».
Ну это-то понятно. Рицка не представляет свою жизнь без Сеймея. Он пробегает определение глазами дальше: «высшее духовное чувство человека», «готовностью сделать всё от себя зависящее для благополучия любимого человека». И спотыкается на словах - влечение к телу, порождающее желание. Рицка краснеет, прижав ушки к голове. Хвост нервно обвивает ножку стула. Наверное, имеются в виду поцелуи и… и ЭТО САМОЕ. Он вспоминает прикосновения Сеймея, целомудренные поцелуи в лоб, поглаживания по ушкам. И еще больше смущается, вспоминая дрожь, охватывающую его тело, когда Сеймей начинает щекотать.
Ну и как все это понимать с учетом того, что Сеймей – его брат?
Внизу хлопает дверь и раздается голос Сеймея, зовущий его. Рицка захлопывает словарь и радостно несется по лестнице вниз, чтобы с разбегу попасть в надежные теплые объятия.
И ему уже все равно, кем ему приходится Сеймей, когда сердце так бешено бьется, а руки не хотят отпускать.
**
Сеймей дурачится, легко дергая Рицку за хвост. Тот шипит не хуже кошки, пытаясь не смеяться от переполняющего его счастья, внезапно вырывается, показывает ему язык и, схватив тетрадку с только что сделанным домашним заданием по математике, практически открывает дверь, чтобы скрыться. Сеймей даже удивляется его прыти, но успевает перехватить брата.
- Ах ты, нахаленок, - смеется юноша, удерживая сопротивляющегося Рицку за локти и дуя ему в ушки. Через некоторое время они успокаиваются, и Сеймей относит брата на кровать. В который раз удивляясь умению Рицки отвлекать его от проблем и заставлять смеяться. Сеймей ложится на спину и ошеломленно наблюдает, как брат устраивается на нем спать.
- Рицка? – осторожно, чтобы тот ничего не заметил. Рицка молча поднимает абсолютно счастливую и довольную мордашку, смотрит… И Сеймей понимает, что в очередной раз проиграл. – Ладно, лежи.
Рука Сеймея давно запуталась в волосах Рицки, который мерно дышит и кажется, вообще, заснул. Юноша аккуратно переворачивается, опуская брата на кровать, одной рукой обнимая, а другой поддерживая за затылок.
- Рицка, - шепчет он, - Рицка, Рицка…
А потом на него смотрят совсем не сонные фиолетовые глаза, нежный рот улыбается и произносит, мягко растягивая гласные:
- Се-ей-ме-ей… Мне тоже нравится, как звучит твое имя.
Сеймей проводит пальцем по лбу Рицки, спускается по вздернутому носу, очерчивает нежный контур губ, изящную линию подбородка. Он видит, как трепещут ресницы, прикрывая нестерпимый блеск глаз, как нежно краснеют щеки. Сеймей, конечно, очень собран и хладнокровен, но не когда дело касается Рицки.
- Рицка, я тебя поцелую.
Нежное касание губ, легкое и прохладное. Сеймей чувствует, как Рицка задерживает дыхание, и нежно обхватывает его верхнюю губу своими, потом нижнюю. Он столько раз представлял себе этот момент, что чуть не теряет голову от удовольствия и желания. Но успевает опомниться и отстраниться.
- Все хорошо?
Рицка лежит с все еще закрытыми глазами и тихо дышит. Но как только Сеймей начинает беспокоиться, открывает свои глазища и неуверенно улыбается.
- Хорошо... – И тянется к Сеймею, обнимая за шею и обдавая губы своим горячим дыхание.
«Он нарочно?» - успевает подумать Сеймей, вновь накрывая его губы своими. На этот раз слегка прикусывая верхнюю губу Рицки, так, что тот вздрагивает и приоткрывает рот, давая возможность языку Сеймея проникнуть и исследовать его. Оторваться сложнее, чем в первый раз, потому что вкус рта Рицки пьянит, а от неуверенного ответа язычка брата сносит крышу.
Глаза Рицки влажно блестят, он облизывает покрасневшие губы и вопросительно смотрит на Сеймея.
- Хватит, - и, не сдержавшись, добавляет, - на сегодня.
Рицка радостно улыбается.
Забытая тетрадка по математике валяется на полу.
Так что ей они и посвящаются, т.е. ей их и читать Сбывшийся сон.
читать дальшеАвтор: Yayoi (Angel of Melancholy, Konfetka)
Пейринг: Сеймей/Рицка
Дисклеймер: ничего моего нет
Рейтинг: PG
Даже с появлением в его жизни Соби и остальных друзей Рицка не переставал меньше думать о Сеймее. Конечно, все эти странные, непонятные события отвлекали и волновали, но не имея никакой информации, думать о них было просто глупо. Да и голова начинала болеть от всех фантастических предположений, на которые оказался способен Рицка. Мысли же о Сеймее приносили с собой тоску, хотелось плакать, уткнувшись в подушку, но в то же время, Рицка практически ощущал присутствие брата рядом. Противоречивые чувства, но они являлись источником безопасности в сошедшем с ума мире. Как некая константа, имя Сеймея приносило уверенность в завтрашнем дне. То, чего Соби не мог дать, со своими-то постоянными недомолвками и обманом. Но не смотря на это, Соби стал дорог Рицке, сначала, потому что был связан с братом, а потом... просто потому, что он единственный, кто интересовался Рицкой. И с ним было интересно, практически как с Сеймеем. Пусть Рицка и взрослый ребенок, но все же, как бы не хотелось утверждать обратное, ребенок. И Соби дарил ему самое необходимое - заботу. Заполнял собой дни Рицки, часы, свободные от школы и других обязанностей, но... Почему-то тоска по Сеймею не уходила. И все чаще стало казаться, что в комнате витает слабых запах миндаля с едва уловимыми нотками лимона. Незабываемый аромат. Аромат Сеймея. Он сопровождал Рицку с первого дня «новой» жизни. Казалось, что Сеймей просто вышел в свою комнату и скоро вернется. Опять защекочет Рицку до икоты, а потом принесет попить, и они будут валяться на кровати. В такие минуты Сеймей был особенно нежным, Рицке иногда казалось, что брат хочет его спрятать в своих объятиях. И не мог отрицать то, что ему нравится такая перспектива.
Стоило только Рицке привыкнуть к горьковатому запаху миндаля в комнате, как ему показалось, что у него началась паранойя. Его постоянно преследовал чей-то взгляд, внимательный, напряженный, но не внушающий опасения. И Рицка ничего не сказал о своих ощущениях Соби. А вокруг происходили странные события, раздавались непонятные намеки, Соби смотрел грустными глазами, Зеро постоянно крутились рядом, а Рицке хотелось обратно в тишину своей комнаты… Лежать, обняв подушку, вдыхать горьковато-кислый аромат и представлять, что вот сейчас в комнату войдет Сеймей, улыбнется своей теплой улыбкой, а его глаза станут необычайно насыщенного темно-синего оттенка, как всегда при виде младшего брата. Поэтому, проснувшись ночью и увидев сидящего на кровати рядом с ним старшего брата, Рицка не удивился, лишь сонно улыбнулся:
- Ты опять мне снишься, Сеймей, - и протянул руку, ухватившись за рукав свитера брата.
Юноша обхватил ладонью запястье Рицки и поднес к губам. След от поцелуя горит, и мальчик сбросилт сонное оцепенение.
- Сеймей?...
- Здравствуй, Рицка, - он мягко поглаживает большим пальцем запястье Рицки. – Прости, что заставил волноваться.
Рицка чувствует, как в горле першит, и часто моргает глазами. Он резко поднимается на кровати и кидается к брату, обнимая его за шею. И его окружает знакомый запах миндаля и лимона.
- Сеймей, ты жив! Не могу поверить!
И, окруженный теплыми, крепко сжимающими его тело руками, впервые за последние два года чувствует себя счастливым. Абсолютно. Полностью.
- Рицка, все хорошо? – Мягкий шепот прямо в ухо, а Рицка никак не может оторваться от брата, наоборот, еще сильнее обнимает его. Будь он посильнее, явно задушил бы.
- Рицка?..
- Все хорошо, правда. Я просто скучал, Сеймей, - Рицка говорит едва слышно, потому что голос дрожит и совсем не слушается.
- Я тоже очень скучал, Рицка, - кажется, если он сожмет руки чуть сильнее, и ребра мальчика хрустнут, но Рицка совсем не против таких крепких объятий. Наоборот, это доказывает, что все происходящее – реальность, а не очередной сон, после которого зарываешься в подушку и тихо плачешь. – Ты не представляешь, как скучал.
Эти слова заставляют Рицку отстраниться, вернее, попытаться. Сеймей никуда его не пускает, но все же мальчик сумел заглянуть ему в лицо и, зло сощурив наполненные слезами глаза, бросил:
- Зачем тебе нужен был этот фарс? Ты заставил нас страдать! Ты хоть представляешь, как нам было больно?! – Рицка пытается не сорваться на крик, чтобы не разбудить маму, но это так тяжело, и он пускает в ход руки, пытаясь одновременно и стукнуть побольнее и отпихнуть от себя брата. – Я так скучал! Мне казалось, что жизнь бессмысленна без тебя! А ты…
Рицка и сам понимает, что у него банальная истерика, но остановиться не может и продолжает колотить Сеймея, а слезы все текут, не переставая, и впору удивиться – откуда их так много берется. А потом Сеймей перехватывает его руки, прижимает к груди и укладывает на кровать, накрывая собой. И гладит Рицкины волосы, ласково поглаживает ушки, не переставая что-то тихо говорить. Рицка не слушает слова, его баюкает родной голос Сеймея, такой бархатистый, мягкий.
Он просительно дергает руками и Сеймей разжимает ладонь, удерживающую их. Рицка тут же вцепляется в его плечи, продолжая всхлипывать. И совсем не удивляется, когда Сеймей осторожно целует сначала один его глаз, а потом и другой, краем одеяла вытирая слезы со щек.
- Рицка, мне тоже было больно от разлуки с тобой. Очень.
Темно-синие глаза Сеймея глядят так ласково, а потом он легонько дует в ухо Рицки. Тот фыркает и дергает им, тычет кулаком ему в грудь. Это все настолько знакомо, что сердце вновь сжимается.
- Это ведь не сон, Сеймей? Действительно не сон? – и чувствует, как глаза вновь наполняются слезами.
Сеймей легонько щелкает его по носу:
- Не сон. Я вернулся, Рицка. Вернулся к тебе и только к тебе.
И Рицка совсем не удивляется, когда брат прикасается своими губами к его губам и целует его. По взрослому, с языком. Так, что Рицке кажется, будто краска смущения заливает не только его лицо, но и все тело. А может, так и было на самом деле. Когда брат отрывается от его рта, Рицка может только прерывисто дышать, зажмурив глаза. Он чувствует ласковую руку на щеке и улыбку в голосе Сеймея:
- Открой глаза, Рицка.
Мальчик мотает головой, закусив губу. Щеки все еще предательски горят.
- Рицка, смешной, - этого мальчик не выдерживает, открывая глаза и с вызовом глядя на брата.
- Почему это смешной?
Но с лица Сеймея пропадает улыбка, он глядит очень серьезно:
- Ты только мой, Рицка. Ты принадлежишь мне с самого рождения и навсегда.
Еще одно нежное прикосновение к губам. Рицка льнет всем телом к Сеймею, когда слышит:
- Согласен?..
И едва может проговорить:
- Конечно…
Он не может думать ни о ком, кроме Сеймея. Других людей кроме них в этом мире больше не существует.
Случаи из детства.
читать дальшеАвтор: Yayoi (Angel of Melancholy, Konfetka)
Пейринг: Сеймей/Рицка
Дисклеймер: ничего моего нет
Рейтинг: PG-13
**
Сеймей считает до десяти, отчетливо слыша топот ног Рицки, бегущего на второй этаж прятаться. Остается только угадать, чью комнату для этого он выберет. Почему-то Сеймей уверен, что пострадает именно его.
- …десять. Я иду искать.
Он быстро взбегает по лестнице и по пути в свою комнату все же заглядывает в Рицкину. Порядок в ней идеален, как и до ухода Сеймея в школу. Значит, Рицка у него. Что подтверждают бросающиеся в глаза следы присутствия маленького вихря. Видно, как Рицка метался в поисках лучшего места для укрытия. Дверь шкафа приоткрыта, стул плотно придвинут к столу, хотя Сеймей отчетливо помнит, как оставлял его практически полностью выдвинутым. И, конечно же, Рицка спрятался под кроватью, стащив покрывало с нее до самого пола. Сеймея всегда умиляет эта наивность в Рицке в сочетании с серьезными глазами, настороженно смотрящими на всех после потери памяти. Он счастлив, что может вернуть младшему брату радость детства, хотя еще больше его радует то, что он единственный. Эгоистично, но Рицка сам отказывается приглашать в дом кого-то из одноклассников, когда, поборов себя, Сеймей это предлагает. И до сих пор не может забыть тепло глядящих на него фиалковых глаз и звонкий голос, говорящий: «Мне больше нравится, когда мы вдвоем, Сеймей».
Сеймей встает на колени, быстро сдергивает покрывало и, наклоняясь ниже, протягивает руки под кровать, чтобы вытащить из-под нее отчаянно визжащего от испуга и счастья Рицку. В такие моменты он напоминает прежнего себя, каким был до потери памяти. Сеймею, вообще, кажется, что это происшествие раскрыло характер Рицки, что раньше он был очень милым, а теперь стал просто неповторимым, самым-самым. Таким противоречивым, отзывчивым, ранимым и счастливым. О последнем Сеймей уж позаботится. Под весом брата Сеймей опрокидывается на спину, утаскивая его за собой, на себя. Каждый раз, когда он рядом, его хочется притянуть поближе, каждый раз, когда он далеко, мысли всегда возвращаются к нему. «Это болезненная одержимость», - в который раз констатирует Сеймей и запускает руки под футболку Рицки, легонько пробегая по бокам и спине, лаская нежную кожу. Последнему остается только, зажмурив глаза, тихо хихикать, пытаясь вырваться из обнимающих его рук. И в то же время – прижаться посильнее.
- Я нашел тебя, Рицка, - мягко шепчет Сеймей, перестав щекотать брата и одернув на нем футболку.
Рицка дуется, его ушки вздрагивают, а хвост скользит по ноге Сеймея:
- Ты всегда меня находишь, хотя бы раз поддался.
- В следующий раз – обязательно, - смеется Сеймей. Этот разговор – уже традиция. Они оба знают, что Рицка хочет, чтоб его нашли. Ему это необходимо.
**
Сеймей просыпается от тепла прижавшегося к его боку тела. Он вздыхает – ничего не поделаешь. Можно было догадаться, что ночью Рицка придет к нему. Уж слишком покорно он согласился сегодня спать в своей комнате, а не с братом. А огромные глаза подозрительно честно смотрели в лицо пытающегося выглядеть строго Сеймея. И вот, пожалуйста, тихо сопит на ухо, руками цепляясь за пижаму брата. Сеймей переворачивается на бок, привлекает Рицку к себе, левой рукой обнимая его за талию. Очень трудно бороться одновременно и со своими желаниями, и с желаниями брата. Но если последний не отдает отчета в своих действиях, то Сеймей прекрасно понимает, куда их заведет такая близость. И знает, что с самого рождения Рицка принадлежит ему. И будет его, весь – от мягких кошачьих ушек до маленьких пальчиков на ногах. Вот именно ушки и беспокоят Сеймея, вернее их возможная потеря Рицкой. На счет себя он не волнуется – достаточно взрослый, почти пятнадцать лет. Но Рицке еще нет и десяти… А опять приходит ночью. Ну как издевается над старшим братом.
Все это, конечно, чушь, ничего он не издевается. Даже не подозревает о желаниях, охватывающих Сеймея, когда сидит у него на коленках, моется в одной ванной или спит в его кровати. Рицка – запретный плод. Обнимать его и больно, и сладко. Вот и сейчас дыхание спящего мальчика волнует, как и близость хрупкого тела. Так и тянет накрыть его собой, прижать к простыням… Сеймей отцепляет крепко держащие его пижаму пальчики и осторожно поднимается с кровати. Именно поэтому он и хотел, чтобы Рицка спал у себя – ему незачем было бы идти ночью в ванную комнату, дабы принять душ. Холодный. Это рассеет туман перед глазами, а низ живота перестанет гореть. И ушки Рицки останутся при нем… хотя бы до следующей ночи.
**
Сеймей заклеивает пластырем новый порез на руке Рицки, едва сдерживая желание убить родную мать. Он успел вовремя – очередной припадок только начинался, и она кинула всего лишь пару тарелок. Вернувшийся Сеймей, едва заслышав шум, кинулся на кухню и, подхватив на руки зажмурившегося, лежащего на полу Рицку, унес к себе в комнату. Он ненавидит мать за прижатые к голове ушки Рицки, за его намечающиеся синяки, порезы и царапины, за боль в глубине фиолетовых глаз… За то, что младший брат все больше в нем нуждается, он тоже хотел бы ненавидеть.
- Рицка, - зовет он, желая, чтобы брат взглянул ему в глаза. Но тот только еще больше опускает голову. – Рицка, посмотри на меня.
В конце концов, он просто берет за подбородок и приподнимает его голову. Глаза Рицки наполнены слезами и Сеймей обнимает его за плечи другой рукой.
- Помнишь, я говорил – ты ни в чем не виноват? – Он дожидается кивка младшего брата. – Ты мне веришь? – Еще один кивок. – Тогда перестань плакать. Мама просто больна, но не из-за тебя.
- Она стала такой, когда я изменился, - голос Рицки дрожит и сердце Сеймея сжимается.
- Ты понимаешь, что такая болезнь не возникает на пустом месте? У нее уже была предрасположенность…
- Но я стал причиной!! – Рицка практически кричит, а слезы чертят влажные дорожки по щекам.
- Я люблю тебя, Рицка. – Кажется, что фиолетовые глаза становятся еще больше. - Люблю, какой ты есть. И не считаю виноватым. И никогда не будут считать. Что случилось, того не изменить, но ты должен жить дальше, а не останавливаться только из-за возникшего у тебя чувства вины.
Лицо Рицки морщится, и он утыкается в грудь Сеймея, обхватывая его за талию. Старший мальчик ласково ерошит мягкие волосы брата, нежно мнет ушки, пальцы вырисовывают неизвестный узор на шее, мягко поглаживая кожу.
- Я очень-очень люблю тебя, Сеймей, - быстро говорит Рицка, и Сеймей думает, что за эти слова можно умереть.
**
Рицка мчится из своего дома в близрасположенный парк. Сеймей сказал, что он будет там до обеда. И Рицке очень хочется его увидеть. К тому же можно сказать, что он боится находиться в доме наедине с мамой. Это и, правда, так. Но еще больше ему хочется ощутить, как его ладошку обхватывает ладонь брата и ласково сжимает. Или нежно гладит по голове. Или приобнимает за плечи… Ох, ему просто нужно ощущать Сеймея рядом.
В парке довольно людно, и в основном это художники. Рицка отчаянно ищет фигуру своего брата, ему страшно находиться в таком людном месте, с таким ВЗРОСЛЫМИ людьми. Некоторые из них, большей частью девушки, уже обращают на него свое внимание, с умилением рассматривая. Но Рицку это заставляет только хмуриться и зло щурить глаза. А потом он натыкается взглядом на фигуру брата, вокруг которой, несмотря на обилие людей, пустое пространство, которое никто не занимает, хотя многие девушки, находящиеся рядом, смотрят на него. Своим поведением они напоминают Рицке его одноклассниц, которые точно так же сидят и хихикают, глядя на понравившегося им мальчика. «Какие они все глупые», - выносит Рицка приговор женской половине человечества. Он практически подбегает к Сеймею, когда замечает его выражение лица: высокомерно-презрительное. Таким он Сеймея еще ни разу не видел и ему внезапно становится страшно.
- Сеймей… - едва слышный шепот, но удивительным образом брат его слышит и оборачивается. В синих глазах появляется нежность, черты лица смягчаются, а уголки губ чуть приподнимаются. Сеймей сразу же подходит к Рицке и обнимает его.
- Что-то случилось, Рицка? Ты запыхался.
- Тут так много народу, - бурчит Рицка, утыкаясь носом в весеннюю куртку брата, вдыхая цитрусовый аромат его туалетной воды. У нее странное название, Рицке его не выговорить, но запах очень подходит Сеймею, - я долго тебя искал.
Сеймей хмурится:
- Ты устал?
- Неа, - Рицка, наконец, уговаривает себя оторваться от брата и делает маленький шаг назад. – Ты еще занят? Я подожду тебя.
Сеймей внимательно смотрит на него и улыбается:
- Я уже закончил. Можем идти домой.
- Точно? – Рицка выжидающе глядит на него, запрокинув голову наверх. Его хвост качается из стороны в сторону. – Не хочу, чтобы из-за меня у тебя были проблемы.
Сеймей мягко смеется и Рицка моментально замечает, как заинтересованно косится на него девушка, стоящая с мольбертом в полутора метрах от них. У нее нет ушек и короткие черные волосы. Она очень симпатичная, и Рицка не понимает, почему ему хочется, чтобы она исчезла из парка немедленно. А лучше – из города.
- Ты никогда не станешь причиной моих проблем, Рицка. Ты, вообще, важнее всего.
Когда Сеймей так говорит, Рицка чувствует, как его лицо заливает румянец, а сердце радостно бьется в груди. Он много читает и знает, что такая реакция на слова брата неправильна. Но ничего не может сделать с собой. Он удерживается от соблазна показать девушке язык и берет брата за руку.
- Тогда идем домой.
И тут неожиданно Сеймей подхватывает его на руки и Рицка от удивления и испуга обхватывает его шею руками.
- Сеймей?!
- Ты устал, я отнесу тебя, - глаза Сеймея лукаво щурятся, в них так много смешинок, что Рицка невольно улыбается в ответ. Ему нравится такой открытый Сеймей, обычно он менее эмоционален.
- Простите, - они оглядываются. Это оказывается та девушка, что так сильно не понравилась Рицке. – Вы так мило смотритесь вдвоем. Можно мне вас нарисовать?
Рицке не нравится ее улыбка, ее взгляд, направленный на Сеймея. Он чувствует, как его затапливает какое-то горячее горькое чувство. Кажется, он сейчас заплачет. Поэтому Рицка утыкается носом в шею Сеймея и бурчит:
- Хочу домой.
- Простите нас, но, как видите, мой младший брат не хочет позировать.
Сеймей безукоризненно вежлив, но в его голосе холод. Он разворачивается и уходит. Приоткрыв глаза, Рицка косится назад и видит позади огорченной девушки высокого блондина. В его глазах тоска и грусть. Рицку передергивает и тут же слышится заботливый голос Сеймея:
- Замерз?
- Нет, - Рицка поднимает голову и пытается выглядеть равнодушным. – И часто к тебе девчонки подходят?
Сеймей изумленно оглядывает лицо брата и тихо смеется. В его глазах радость.
- Спасибо, Рицка, порадовал.
Рицка негодующе восклицает:
- Что я смешного сказал?
- Твоя ревность очень приятна, Рицка, ты не представляешь – насколько.
- Сеймей, ты всегда так непонятно высказываешься, - ворчит Рицка, недоумевающий из-за реакции брата. Но так приятно его порадовать. Пусть и не знаешь, чем именно.
**
“Ревность — желание безраздельно распоряжаться всем временем и всеми силами, душевными и телесными, другого человека».
Нет, конечно, Рицка не против, если Сеймей будет постоянно рядом с ним, но он не может представить себя, распоряжающимся братом. Намного ценнее для него моменты, когда Сеймей сам находит для него время, выкраивает его из своего плотного расписания. Рицка помнит, как брата не было дома целый день, он тогда еще ходил грустный и поникший, прячась от матери. А вечером, забравшись в свою кровать, даже плакал от одиночества. А ночью проснулся от легчайшего прикосновения губ ко лбу. Даже сонный Рицка узнал руки, обнимающие его плечи.
- Сеймей?
- Прости, Рицка. Разбудил тебя? – у Сеймея очень усталый голос и Рицка ласково погладил его по щеке, белеющей во тьме. Брат крепко прижал его ладошку к щеке, а потом поцеловал запястье.
- Ничего, Сеймей, иди отдыхать, - Рицка едва сдержал себя от урчания, когда брат нежно провел губами по его шее. И моментально заснул.
«Ревность — эмоция, направленная на определенный объект. Выражается в страстной недоверчивости, подозрительности, мучительных сомнениях в чьей-либо верности, любви, полной преданности».
Единственное, в чем Рицка сейчас уверен – это в любви Сеймея. Кому доверять, как не ему? Кто протянул ему руку тогда, в больнице, где он лежал, окруженный незнакомыми людьми, требующими их узнать. До сих пор в голове звучит его голос, спокойно произнесший: «Успокойся, мама, ты его пугаешь». И Сеймей впервые его обнял. И Рицка не знает, как жить без его объятий.
«Ревность — проявление собственнического инстинкта, усугубленного повышенным эгоизмом. Тема ревности лежит в основе огромного количества литературных произведений. Сложился стереотип, что ревность — показатель силы любви. Недаром существует фраза «Ревнует — значит любит».
Может, Рицка – эгоист? И собственник. До сих пор он видел Сеймея только в своей компании, может, поэтому так испугался, когда кто-то попытался украсть его внимание. Наверное, все дело в этом. Рицка не представляет, как он выдержал бы Сеймея, делящего свое внимание между какой-нибудь девчонкой и им.
Рицка листает словарь дальше.
«Любовь — такое отношение к другому существу или предмету, при котором без него трудно или невозможно существовать».
Ну это-то понятно. Рицка не представляет свою жизнь без Сеймея. Он пробегает определение глазами дальше: «высшее духовное чувство человека», «готовностью сделать всё от себя зависящее для благополучия любимого человека». И спотыкается на словах - влечение к телу, порождающее желание. Рицка краснеет, прижав ушки к голове. Хвост нервно обвивает ножку стула. Наверное, имеются в виду поцелуи и… и ЭТО САМОЕ. Он вспоминает прикосновения Сеймея, целомудренные поцелуи в лоб, поглаживания по ушкам. И еще больше смущается, вспоминая дрожь, охватывающую его тело, когда Сеймей начинает щекотать.
Ну и как все это понимать с учетом того, что Сеймей – его брат?
Внизу хлопает дверь и раздается голос Сеймея, зовущий его. Рицка захлопывает словарь и радостно несется по лестнице вниз, чтобы с разбегу попасть в надежные теплые объятия.
И ему уже все равно, кем ему приходится Сеймей, когда сердце так бешено бьется, а руки не хотят отпускать.
**
Сеймей дурачится, легко дергая Рицку за хвост. Тот шипит не хуже кошки, пытаясь не смеяться от переполняющего его счастья, внезапно вырывается, показывает ему язык и, схватив тетрадку с только что сделанным домашним заданием по математике, практически открывает дверь, чтобы скрыться. Сеймей даже удивляется его прыти, но успевает перехватить брата.
- Ах ты, нахаленок, - смеется юноша, удерживая сопротивляющегося Рицку за локти и дуя ему в ушки. Через некоторое время они успокаиваются, и Сеймей относит брата на кровать. В который раз удивляясь умению Рицки отвлекать его от проблем и заставлять смеяться. Сеймей ложится на спину и ошеломленно наблюдает, как брат устраивается на нем спать.
- Рицка? – осторожно, чтобы тот ничего не заметил. Рицка молча поднимает абсолютно счастливую и довольную мордашку, смотрит… И Сеймей понимает, что в очередной раз проиграл. – Ладно, лежи.
Рука Сеймея давно запуталась в волосах Рицки, который мерно дышит и кажется, вообще, заснул. Юноша аккуратно переворачивается, опуская брата на кровать, одной рукой обнимая, а другой поддерживая за затылок.
- Рицка, - шепчет он, - Рицка, Рицка…
А потом на него смотрят совсем не сонные фиолетовые глаза, нежный рот улыбается и произносит, мягко растягивая гласные:
- Се-ей-ме-ей… Мне тоже нравится, как звучит твое имя.
Сеймей проводит пальцем по лбу Рицки, спускается по вздернутому носу, очерчивает нежный контур губ, изящную линию подбородка. Он видит, как трепещут ресницы, прикрывая нестерпимый блеск глаз, как нежно краснеют щеки. Сеймей, конечно, очень собран и хладнокровен, но не когда дело касается Рицки.
- Рицка, я тебя поцелую.
Нежное касание губ, легкое и прохладное. Сеймей чувствует, как Рицка задерживает дыхание, и нежно обхватывает его верхнюю губу своими, потом нижнюю. Он столько раз представлял себе этот момент, что чуть не теряет голову от удовольствия и желания. Но успевает опомниться и отстраниться.
- Все хорошо?
Рицка лежит с все еще закрытыми глазами и тихо дышит. Но как только Сеймей начинает беспокоиться, открывает свои глазища и неуверенно улыбается.
- Хорошо... – И тянется к Сеймею, обнимая за шею и обдавая губы своим горячим дыхание.
«Он нарочно?» - успевает подумать Сеймей, вновь накрывая его губы своими. На этот раз слегка прикусывая верхнюю губу Рицки, так, что тот вздрагивает и приоткрывает рот, давая возможность языку Сеймея проникнуть и исследовать его. Оторваться сложнее, чем в первый раз, потому что вкус рта Рицки пьянит, а от неуверенного ответа язычка брата сносит крышу.
Глаза Рицки влажно блестят, он облизывает покрасневшие губы и вопросительно смотрит на Сеймея.
- Хватит, - и, не сдержавшись, добавляет, - на сегодня.
Рицка радостно улыбается.
Забытая тетрадка по математике валяется на полу.
-
-
24.01.2009 в 03:39Так что ей они и посвящаются, т.е. ей их и читать давиться
ну и буду давиться
а я по прежнему в восторге
-
-
24.01.2009 в 03:56А я счастлива, что ты в восторге))))) Тебе же они и предназначались)))
-
-
24.01.2009 в 04:00-
-
24.01.2009 в 13:34Yayoi, а продолжение будет????*с надеждой*)))
-
-
24.01.2009 в 13:58еще бы не наивно - Рицка маленький
нееет, эти зарисовки окончены и в прродолжении не нуждаются